Весной любуясь радостно, давай пойдем туда
 

«Весной любуясь радостно, давай пойдем туда,
Где, улыбаясь, лилии раскрылись у пруда,
Где ясный месяц кажется серебряным шмелем,
Где так красиво полночью и так тенисто днем.Там бродят девы юные, их взоры душу жгут,
Притворщицы надменные - свиданий тайных ждут.
А из кустов тем временем, следя их каждый шаг,
С пятью хмельными стрелами глядит лукавый враг!»
Вот так поэт Видьяпати описывает вам
Леса, где Радха с Кришною встречались по ночам.

Сидит с распущенными волосами
 

Сидит с распущенными волосами,
склонив лицо, и с детскою улыбкой
Подносит руку к обнаженным грудям,
обмахивает их ладонью гибкой, -Как будто поклоняющийся Кама
подносит лотос золотым святыням
И светлый лик Дарующего счастье
обмахивает веером павлиньим.
Клянусь тебе, благословенный Кришна:
сам бог любви настаивает страстно,
Чтоб ты вернулся, чтоб опять увидел,
как нежное лицо ее прекрасно.
Спадают с плеч лианы черных прядей,
как сотни струй Ямуны благодатной,
И словно волны животворной Ганга, -
цветы ее гирлянды ароматной.
И погрузясь в их трепетные струи,
она сейчас у неба всеблагого
Лишь об одном великом даре просит:
о Мадхава, тебя увидеть снова!

О Мадхава, сердце твое невозможно понять
 

О Мадхава, сердце твое невозможно понять:
Чужой самоцвет ты решился в подарок принять.
А если дурное содеяла я, то прости, -
Решила я льва с молодою слонихой свести.О Кришна премудрый, внемли этой пылкой мольбе:
Подругу мою не отринь, что стремится к тебе.
С тоскующих глаз ее стерлась густая сурьма,
Искусаны губы, - совсем она сходит с ума.
Следы от ногтей на крутых ее грудях видны,
Похожих на две восходящих над Шивой луны.
То дрогнет пугливо, то снова уйдет в забытье,
Безмолвны уста, но встревожены мысли ее, -
Боится, что муж возвратится, боится родни,
Боится людей злоязычных, - что скажут они?
О Мадхава, сжалься: полна я тревог и забот, -
Пускай мне на голову тяжкий позор не падет!

На грудях ее, недозрелых плодах, царапины от ногтей видны
 

На грудях ее – недозрелых плодах –
царапины от ногтей видны,
Весенним побегам подобны они,
обвившим две золотых луны.А нежная то прикрывает их,
то прячет под шелком, скользящем с плеч.
Вот так бедняк, отыскавший клад,
его решает, как жизнь беречь.
О как молода, как пуглива она –
впервые любимому отдалась
И вот, вспоминая о ласках его,
пылает, и радуясь, и стыдясь.
От глаз наставников и родных
в укромном спрятавшись уголке,
Тайком она смотрится в самоцвет,
лежащий на нежной ее руке.
Украдкой склоняет над ним лицо
и губы разглядывает свои:
Следы от укусов горят на губах –
багряные, жгучие знаки любви.

Ночь кончается
 

Ночь кончается...
Лотос уже приоткрылся слегка,
Закружилась пчела –
видно, милого ищет дружка.Все тусклее светильник,
а даль - все ясней и красней,
Это всходит заря
и склоняется мрак перед ней.
Отпусти меня, Кришна, -
теперь я хочу отдыхать,
Будет бог благосклонен –
мы встретиться сможем опять.
Тот любовник умен,
что желанья возлюбленной чтит,
А иначе сердцам
неизбежный разлад предстоит.
Знает даже грабитель:
всему есть разумный предел.
Дай цветку отдохнуть –
насладиться ты вдоволь успел.

Лотос пламенный раскрывается
 

Лотос пламенный раскрывается –
с чем его красоту сравнить?
Что голодной пчеле желаннее,
чем нектар его сладкий пить?На шарах твоих грудей – ссадины
от безумных моих ногтей,
А кукушка о том проведала
и смеется в тени ветвей.
О гневливая, о надменная,
обернись назад - посмотри:
Тьму полночную, тьму обманную
пьют лучи золотой зари.
О прекрасная, всех сокровищниц
драгоценней женская честь, -
Стыдно мне, что в казну алмазную
я дерзнул, будто вор, залезть.
И за этот грех наказал меня
бог, держащий пять жгучих стрел:
Выкрал душу мою влюбленную
и, как пленницей, завладел.

Одежду сорвал он с меня, как змею
 

Одежду сорвал он с меня, как змею,
А с нею отбросил и робость мою.
Покровом моим стало тело его, -
Слились мы, пылая, в одно существо.Я помню, на миг он лицо повернул,
Склонен надо мной, на светильник взглянул.
Казалось, пчела наклонилась - и мед
Из полураскрытого лотоса пьет.
Неведомы богу ни слабость, ни стыд:
Дай волю ему - обожжет, ослепит.
Как чатака - вестник весны и любви,
Он чувства скрывать не желает свои.
Припомню, как был он неистов тогда,
И жалкий мой разум горит от стыда.
От страстной тоски и сейчас я дрожу,
Ну что я об этом еще расскажу?

Когда я шагнула к ложу, дыханье в груди затая
 

Когда я шагнула к ложу,
дыханье в груди затая,
В лицо горячо взглянул он,
душа замерла моя.Почудилось на мгновенье:
весь мир кругом запестрел
От сонма богов, летящих
с пучками цветочных стрел.
Нет слов у меня, подруга,
чтоб я описать смогла
Безумства и наслажденья,
что с ним я пережила.
Не ведаю, что случилось:
не слушалось тело меня,
А он от восторга светился,
лицо надо мной склоня.
Пить мед моих губ он начал,
гирлянду мою сорвал,
Поспешно узлы распутал
цветных моих покрывал.
Над всею моею жизнью
он сети любви простер,
И страсть порвала границы
и вырвалась на простор.
Одежду с меня он сбросил,
пылая, шепча, смеясь,
И власть над собой теряя,
я дрогнула, я сдалась, -
Сдалась, разгораясь страстью,
счастливейшая из жен,
Не в силах ни дать согласья,
ни ставить ему препон.

Стыдливую к тебе я привела, а это стоило больших усилий
 

Стыдливую к тебе я привела,
а это стоило больших усилий, -
Будь бережливым, если хочешь ты,
чтоб наслажденье вы сполна вкусили.Смотри, как терпелив мохнатый шмель:
сев на цветок, он не ломает стебля –
Не торопясь сосет душистый мед,
лишь осторожно лепестки колебля.
Так поступай и ты - понравься ей,
и если это вскоре удалось бы,
Придет опять - еще не раз придет,
и больше не потребуются просьбы.
Она, как ветка сириса, нежна,
будь нежен с ней, как подобает Кришне,
И следуй наставленью моему –
не проявляй поспешности излишней.
В час первой встречи не пугай ее,
не дай прорваться бешеному пылу, -
Пусть ваша страсть день ото дня растет,
как месяц в небе набирает силу.
Ей даже в шутку грубость не скажи –
то было б непростительной ошибкой!
Тогда без страха вновь она придет –
придет к тебе с доверчивой улыбкой.

Подружка моя, подружка!
 

Подружка моя, подружка!
Зачем мы пришли сюда?
Владыка могуч и грозен,
а я еще так молода.Зачем ты меня покидаешь?
Безлюдно, темно кругом,
И как за железной дверью
осталась я с ним вдвоем.
Проснулся в нем жар любовный,
и взор стал горяч, тяжел,
Схватилась я за одежду, -
теперь мне конец пришел
«Нет-нет!» - я его умоляю,
и слезы текут ручьем,
Качаюсь, как тонкий стебель
качается под шмелем.
А тело от страха стынет,
и сердце дрожит в тоске,
Как трепетная росинка
у лотоса на лепестке.