И плач и стон – как тяжек этот грех:
Пуст шприц лежит – убийцы долг исполнен.
А ей почудился потусторонний смех,
И смехом тем был мозг её наполнен.
Прошли года. Почти забылось всё,
И вышла замуж. Дочку родила
(Хоть с мужем бросили попозже и её –
Хотели сына, вот и все дела).
А старшей дочери под восемнадцать лет.
Она дружила. С матерью знакомить
В дом парня привела. Но вскрикнула та: «Нет!»
Услышав имя (только бы не вспомнить!)
Все были против брака с ним,
А кто историю ту знал,
Узлом кармическим, тугим
С судьбою имя то связал.
И год за годом ненависть и страх
Переполняли сердце каждый миг.
Старуха злобная хранит в своих чертах
Тот первый и последний детский крик.
Простим. Не нам судить её. Не нам.
Лишь только Богу это суждено.
Помолимся. Поставим свечку в храм:
Пусть будет ей прощение дано.

<span class="Apple-style-span" style="color: rgb(0, 0, 102); font-family: Arial; text-align: left;">Его родители просили и молили:
«Роди дитя! – то память нам о нём».
Она: «Вы что – всё за меня решили?
А я, выходит, здесь и ни при чём?
(Подумаешь, на месяце седьмом.)
Когда-то родила я дочку было –
Невольно прошептала про себя –
И бросила на бабку. Всё! Решила:
Аборт и никаких – убить дитя».
Пусть в ужасе врачи, но настояла
И был ребёнок выдворен на свет.
«Он жив! Оставить?.» – медсестра упала
Без чувств от жёсткого её ответа: «Нет!»

<span class="Apple-style-span" style="color: rgb(0, 0, 102); font-family: Arial;">У них роман, как сказка, как виденьеАвтор:
Константин Суслов
У них роман, как сказка, как виденье
Душа к душе – в сердцах пылает страсть:
Безумное любви ночное бденье
И чувств высоких неземная власть.
Она была мила, светла, румяна
Светились счастьем карие глаза:
Богиня древняя – прекрасная Диана –
Тугая на плече лежит коса.
Казалось, жить да жить себе на радость:
Усыпаны все розами пути.
И, ощущая материнства сладость,
Осталось плод своей любви нести.
Но нет – судьба не так распорядилась:
Он был военным. Вскоре умер он.
Жесток удар. Её душа разбилась.
Дальнейший путь безумьем осенён.

Никогда ни о чем не жалейте вдогонку,
Если то, что случилось нельзя изменить.
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите непрочную нить.
Никогда не жалейте о том, что случилось,
Иль о том, что случиться не может уже.
Лишь бы озеро вашей души не мутилось,
Да надежды, как птицы, парили в душе.
Не жалейте своей доброты и участья,
Если даже за все вам - усмешка в ответ.
Кто-то в гении выбился, кто-то в начальство.
Не жалейте, что вам не досталось их бед.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте,
Поздно начали или рано ушли.
Кто-то пусть гениально играет на флейте,
Но ведь песни берет он из вашей души.
Никогда, никогда ни о чем не жалейте,
Ни потерянных дней, ни сгоревшей любви.
Пусть другой гениально играет на флейте,
Но еще гениальнее слушали вы.

Боль
Как лечь на стол, закрыть глаза
Отдать себя на растерзанье
Отдаться строгим, злым врачам
Дыша одним воспоминаньем
Потом проснуться и пойти
Понять, что нас уже не двое
Что у меня уже внутри
Отняли самое родное
Стать одинокой и пустой
Но мне ведь только лишь шестнадцать
Не понимаю я порой
Как с жизнью этою смиряться
Ходить, не думать ни о чем
Всегда же сильной оставаться
Мечтать, не думать о плохом
По жизни смело улыбаться
Но не смогу я, не смогу
Ведь я его в себе носила
Привыкла я уже к нему
И, может быть, я полюбила
Представила себе его
Представила, как с ним гуляю
Но это только лишь мечты
Ребёнка скоро потеряю
Я не хочу его убить
И не могу его оставить
Себе мне это не простить
Но ничего же не исправить..

Две сестры секретничают в спальне,
Просто не встречались столько лет!
Младшая выспрашивает тайны,
Старшая - на все дает ответ.
Обе улыбаются счастливо
- Вы о чем?
- Не знаем. Всякий вздор…
А мужья сестер сидят за пивом,
И ведут серьезный разговор.
Две сестры, две милые девчонки…
Сколько надо обсудить всего.
Рядом дети их кричат о чем-то,
А они не слышат ничего.
Как бы про запас наговориться –
Времени все меньше с каждым днем.
Трудно через многие границы
Обсуждать все мелочи вдвоем.
Две сестрички тихо плакать будут.
В разных странах – разная судьба!
И еще – надеяться на чудо,
Чтоб не расставаться никогда.

Твой сын не будет в армии служить,
Его не ранят и случайно не убьют,
Он мог бы еще долго-долго жить.
В конце-концов сдала б его в приют.
Твой сын тебе в ночи не позвонит,
Не скажет тихо, нежно: "Как ты, мам?"
И дух его никто не воскресит!
(Лишь страхом наказанья по ночам.)
Ты не увидишь сына своего,
Ни носика, ни ручек, ноготочков,
Ты не придставишь мысленно лицо,
Кудрявых золотистых завиточков.
Улыбки не увидишь никогда,
Любви сыновьей у тебя не будет.
Ты понимаешь? Это - навсегда!
Самих себя уничтожают люди.
Зачем ему граната, автомат?!
Он проиграл свою войну в утробе.
И ты себе открыла двери в ад,
Живого сына медабортом гробя!
Бойкова Марина

Твои слова, словно лезвие ножа.
Я не могу сказать тебе, а жаль
Что между нами пролегла река.
А мы с тобой словно берега.
И сквозь туман невзгод, печаль и крик!
Когда меж двух сердец ручей возник
И как теперь скажи осушить его.
Когда рекой стал он.
Промолчать не смогла
И опять та же мгла застилает глаза
Плакать? Но не могу, не могу, СЛЫШИШЬ!
Эта ложь, суета, для кого-для меня
Ну зачем, объясни вены мне рвёшь
Ну а сердце бьется всё тише.
И по ночам я не смыкаю глаз
Мешают мысли, сцены не про нас
Где люди верят, любят и не лгут
Ты так и не поняла-твои слова жгут
Я бросил вызов боли и судьбе
Но понял поздно, ты была судьёй в борьбе
Ты мою душу выпила до дна,
Но разве ты мечтала быть всю жизнь одна?
Промолчать не смогла
И опять та же мгла застилает глаза
Плакать? Но не могу, не могу, СЛЫШИШЬ!
Эта ложь, суета, для кого-для меня
Ну зачем, объясни вены мне рвёшь
Ну а сердце бьется всё тише.

Бывало все: и счастье, и печали,
и разговоры длинные вдвоем.
Но мы о самом главном промолчали,
а может, и не думали о нем.
Нас разделило смутных дней теченье -
сперва ручей, потом, глядишь, река.
Но долго оставалось ощущенье:
не навсегда, ненадолго, пока.
Давно исчез, уплыл далекий берег,
и нет тебя, и свет в душе погас,
и только я одна еще не верю,
что жизнь навечно разлучила нас.
В. Тушнова

Так иногда случается порой,
Мы расстаёмся, не поняв друг друга,
Как поезда, и как гора с горой,
На двух концах разомкнутого круга.
Потом страдаем, злимся и грустим,
И каждый ждёт уступок от другого,
При встречах друг на друга не глядим,
И так теряем друга дорогого.
Чем больше мы в разлуке, тем сильней
Мы привыкаем к этим расстояниям,
То скука, то хандра, то просто лень
Нам подменяют горечь расставания.
Потом, во власти принципов своих,
Самим себе упрямо повторяем,
Что так, мол, будет лучше для двоих,
И, в результате, всё, что есть, теряем.