На луне. Рассказ.
 

Интересный фантастический рассказ "На луне".

Сверкающие пески пустыни Нью-Мексико
 

Когда Фоулер и Макинтош выглянули в дверь, они увидели сверкающие пески пустыни Нью-Мексико. Но они увидели больше, чем это. Они увидели больше, чем родную землю. Они увидели место зарож­дения человеческого рода. Как молния, пронзило их сознание, что для них произо­шло нечто гораздо более значительное, чем просто возвращение на Землю. Они сно­ва присоединились к роду человеческому. Они были обособлены от него, а теперь они снова одно с этим драчливым, надоед­ливым, беспокойным родом, в котором все братья и все едины. Это было не возвра­щение на Землю, это был возврат в лоно матери, в лоно, которое вскормило их и сделало людьми. Их наполнил поток со­чувствия и глубокого понимания. Стран­ности и особенности каждой личности от­пали, и остались только люди непреобори­мого духа.

Телекамеры
 

Телекамеры первыми уловили корабль, сначала в виде маленькой точки. Люди у телевизоров напряженно вглядывались в экран, боясь пропустить его появление. Они с волнением наблюдали, как корабль скользнул по песку, остановился и как по­степенно оседало поднятое им облако пыли. Наконец в средней части корабля рас­пахнулась дверь, и в ней словно выросли двое. Они остановились в дверях. И сто­яли там неподвижно, глядя наружу, как показалось всем, бесконечно долго.

Корабль прилунился
 

Наконец корабль прилунился, пыль, поднятая им, вскоре осела. Фоулер и Ма­кинтош не торопясь направились к кораб­лю. Отворилась боковая дверь, и две фи­гуры в космических костюмах стали не­уклюже спускаться по стремянке. Прежде чем они успели оглядеться, Макинтош окликнул их: — Сюда! Купол находится здесь! Четыре человека подошли друг к дру­гу и обменялись рукопожатиями. Фоулер сказал: — Вон купол, он виден отсюда! — и указал рукой на строение, находившееся<br>на расстоянии полумили. — Мы оставили вам горячего чая. Местность труднопроходимая, будьте осторожны первые несколь­ко дней. Желаем успеха! Они снова пожали друг другу руки. Но­воприбывшие направились к куполу, а Фоулер с Макинтошем подошли к кораб­лю и, не оглянувшись назад, поднялись на борт. Они задвинули затвор, сняли косми­ческие костюмы, растянулись на койках и по внутреннему телефону крикнули «о’кэй!». — Есть! — откликнулся пилот из своего отделения. — Добро пожаловать. Приготовиться к полету. Через мгновение они почувствовали, как быстро увеличивается ускорение. Но затем оно стало уменьшаться, и они уснули. Большую часть времени пятиднев­ного путешествия они спали. И если бы они вздумали взглянуть друг другу в лицо, то не заметили бы ничего необычного — несколько едва заметных морщинок вокруг глаз, и все. Корабль достиг Космической станции, Фоулер и Макинтош пересели на корабль ближнего сообщения, который стал быст­ро спускаться на Землю. Воздух, уплотня­ясь, резко свистел в ушах.

Читаем далее...

Разговор по радио
 

На второй земной день солнечного све­та они разговаривали по радио с прибли­жающимся космическим кораблем и стали готовиться к отъезду. Все было вычищено, купол прибран. Их последней заботой было заварить чай и налить его в термос, чтобы сохранить горячим для сменщиков. Они надели комбинезоны — в послед­ний раз на Луне — и вместе вышли из воз­душной камеры, чтобы следить за тем, как маленькое пламя на черном небе становит­ся все больше и больше.

Откуда лед?
 

Фоулер и Макинтош взглянули на пят­но в потолке, затем друг на друга. Фоулер принялся готовить чай. Макинтош напра­вился к окну, но вдруг поскользнулся. На­клонившись, он обнаружил на полу тонкий слой льда. — Откуда здесь лед? — спросил он с не­доумением. Фоулер посмотрел и улыбнулся А помнишь, ты пролил чай, когда увидел первый метеор? Ах да! — сказал Макинтош и стал со­скребать лед. Они напились чаю. Спали долго и тре­вожно. А затем снова взялись за работу. И вот на западе нежно засеребрились вер­шины гор. Вставало солнце. Но это их не радовало. Теперь они ни на что не реагировали: ночь или день, светло-серые или темно-серые краски — какая разница? Все равно это была Луна.

Все в порядке
 

Макинтош включил световую трубку, в то время как Фоулер стал проверять из­мерительные приборы. Через десять минут стало ясно, что теперь все в порядке. Ку­пол уже стал нагреваться, так что они сняли шлемы, не сводя все же утомленных глаз с измерительных приборов. Вскоре они сняли и комбинезоны. Радиоаппарат все еще был включен; Фоулер снова вызвал Землю и сообщил, что у них все благополучно. Голос радиста с Земли звучал тепло и дружественно, он поздравил их с успешной работой и пере­дал приветствия от людей со всей Земли. Он известил их также, что корабль с их сменой летит точно по расписанию.

Закончив работу
 

Закончив работу, они снова огляделись кругом. Долго и напряженно всматрива­лись они в лунный ландшафт. Нигде боль­ше не видно было этих наводящих ужас фонтанов пыли. Они подошли к краю саней и соскочили вниз. Присев, они продолжали осматри­вать местность, сосредоточившись, чтобы воображение не рисовало им картины, еще более фантастические, чем те, кото­рые окружали их в действительности. Че­рез десять минут уже не оставалось сомне­ния: поток метеоров прекратился. Макинтош проверил сплавленный кла­пан воздушного баллона, затем через змее­вики, нагревавшие сам баллон, пустил по­ток воздуха. Услышав «окэй», Фоулер от­вернул вентиль, и купол начал наполнять­ся воздухом. Они внимательно следили, не появятся ли контрольные белые струй­ки, которые указывали бы на течь. Стру­ек не было. Полчаса спустя купол был за­полнен воздухом. Внутри установилось нормальное давление. Фоулер и Макинтош вместе вошли через воздушную камеру.

Куски пла­стика от купола
 

Фоулер натянул квадратные куски пла­стика от купола, в то время как Макинтош регулировал нагрев паяльника, чтобы тем­пература была ниже точки плавления это­го материала. Фоулер положил первый квадратный кусок внутрь отверстия в ка­честве нижнего слоя. Он проводил раска­ленным паяльником по краю плавящегося пластика; пластмасса застывала хорошо — толстый освинцованный блестящий мате­риал купола быстро сплавлялся и затвер­девал. Фоулер заделал места сварки последовательно пятью расплавленными круга­ми, концентрически к отверстию и с про­межутками между ними около пяти дюй­мов. Внутренний край отверстия обраба­тывать было труднее, но Фоулер и с этим справился. Внешний край отверстия за­твердел. Купол был теперь столь же про­чен, как и раньше.

Электрический фонарь
 

Фоулер, не снимая руки с плеча Макин­тоша, зажег электрический фонарь. Быст­ро убрав руку, он направил свет на про­жженную точку. Сначала он ничего не за­метил, затем увидел на блестящей поверх­ности комбинезона крошечное пятнышко, меньше булавочной головки. Наконец Фоулер проговорил хриплым от волнения голосом: По-видимому, метеор был крохотный, меньше песчинки. Никакого поврежде­ния. Прекрасно. Ну а теперь за ра­боту.

Вспыхнула яркая огненная точка
 

Фоулер тоже поднялся и стал поворачивать сани, чтобы вскарабкаться на них. Вдруг он увидел, как на левом плече Ма­кинтоша вспыхнула яркая огненная точка. С таким чувством, словно он провалился куда-то во мрак, Фоулер кинулся к Макин­тошу и прижал руку к тому месту, где он увидел искру. Тяжестью своего тела он повалил Макинтоша, прильнул к нему, не снимая руки с его плеча. Мак, — произнес Фоулер, ощущая вкус меди во рту. — Мак, ты слышишь меня? Прекрасно тебя слышу. Что с тобой? Ты испугал меня до смерти. В тебя попал метеор. В левое плечо. Твой комбинезон, наверно, продырявлен. Я держу руку на этом месте. Я ничего не почувствовал, Дон. Тут не может быть дырки, а то я ощутил бы, как выходит воздух. Погляди.

Ме­теоры
 

Так сидели они, тихо и безмолвно. Ме­теоры, забытые на минуту, представлялись им теперь как вызов самому присутствию людей в этом месте. Легчайшее прикосно­вение космического камушка даже только к руке или ноге — и человеческая жизнь угасала. Для этого так мало нужно! Они жили теперь особняком от всего человече­ского рода — люди и все же не люди. Ибо ни один человек не мог быть таким оди­ноким, такой былинкой, пустяком, ничем, как были они. Так они сидели, тихо и без­молвно. Но сердце каждого из них било громко и часто, словно безумец в барабан. А метеориты все падали. - Мак! - Да? - Почему мы здесь сидим? Почему не чиним купол? - А если в него снова ударит? - Да, но ведь в него может ударить не­зависимо от того, разрушен он или цел. По крайней мере, мы можем заделать эти дыры. Тогда нам легче будет во вторую очередь... Макинтош поднялся. — Разумеется, — улыбнулся он. — Мы можем это сделать, что бы там ни случи­лось.

Голос радиста на Земле
 

Они вернулись к радиоаппарату, связа­лись с Землей, и Фоулер доложил, как обстоят у них дела. По голосу радиста на Земле слышно было, какую радость вызва­ла эта весть. Он пожелал им успеха и со­общил, что дополнительная ракета с запа­сом воздуха скоро уже будет в пути. -- А как насчет потока метеоров? — спросил он. Фоулер и Макинтош оглянулись во­круг — они совершенно забыли о метео­рах. На фоне серых и черных теней ясно выделялись струйки лунной пыли. — Все еще падают, — сказал Фоулер.— Не остается ничего другого, как набраться<br>терпения. Мы еще вызовем вас попоздней. Они присели на обломках пластика. Вся страна переживала эту катастрофу вместе с ними. Весь народ испытывал за них бес­покойство — за двух людей там, на Лу­не, таких одиноких среди груды развалин, под ливнем невидимых космических ме­теоров, падающих с невероятной ско­ростью. Но не было никакой возможности хоть чем-нибудь им помочь.

Как заделать дыру
 

При свете фонаря Фоулер тщательно ис­следовал отверстие изнутри. — Мак, — сказал он, — мы сможем все восстановить. У нас достаточно кусков<br>пластика, отколовшихся от купола, чтобы заделать эту дыру. Давай поглядим, не про­бил ли метеор цоколь купола. Вскоре они обнаружили в нем четырех­дюймовое отверстие. Заглянув внутрь, они увидели маленький кратер, уходящий в лунную почву и наполовину заполнен­ный каким-то твердым веществом. У нас ведь есть куски пластика от по­ла и немного изоляционного материала. Эту дыру тоже заделаем, — сказал Макин­тош. Кроме того, у нас хороший запас воздуха для пополнения. Дон, — он встал, — мы обязательно справимся. — Да, — отозвался Фоулер, погасив свой фонарь. — Давай вызовем Землю.

Масштабы бедствия
 

— Ну вот, — сказал Макинтош, — да­вай теперь поглядим, каковы масштабы<br>бедствия. Им, чего доброго, может прийти в голову свернуть тут все дело. Чтобы отправить на Луну сани, купол и оборудование, потребовались невероятные усилия и баснословные средства. Трудно будет начинать все заново. Им на смену высланы люди, они уже в пути. Остаться здесь возможно только в том случае, если будет восстановлен купол. Да и космиче­ский корабль может захватить отсюда только двух человек... — Ну что же, приступим, — предложил Фоулер. Они стали взбираться на сани, но в этот миг справа от них поднялся фонтан пыли высотой около десяти футов... Мрачная картина вновь предстала перед ними. Ме­теоры продолжали падать, но Фоулер и Макинтош уже не обращали на них вни­мания. Они пробирались по обломкам ту­да, где их застиг взрыв. Убрав несколько кусков пластика, они увидели в куполе дыру и стали рассматривать ее со всевоз­растающим волнением. Дыра была круглая, почти фут в диа­метре. Ее толстые края с внутренней сто­роны были обожжены. Термоустойчивый пластик местами расплавился и отвалился. Все же обожженные края придали пла­стику прочность, поэтому-то купол и не раскололся, когда из него наружу устре­мился воздух.

Полярная станция вызывает Лунную станцию
 

«Лунная станция вызывает Космическую станцию. Перехожу на прием». Через пять секунд послышался голос: «Полярная станция вызывает Лунную станцию. Космическая станция вне поля слышимости. Что случилось? Вы живы?» «Да. Метеор пробил купол. Мы выбра­лись из него. Перехожу на прием». Прошло значительно больше пяти се­кунд, прежде чем вновь послышался голос, спокойный, но более напряженный: «Вы можете его восстановить?» «Трудно сказать. Мы обследуем разру­шения и вскоре вызовем вас. Выключаю». Макинтош опустил руку с микрофоном, и Фоулер повернул выключатель.

Они смотрели на разрушенный купол
 

Они смотрели на разрушенный купол, на столь хорошо им знакомое оборудова­ние, торчащее теперь из-под обломков. Снаружи на фоне светящихся серых кра­сок развалины выглядели огромными и за­стывшими. Макинтош глубоко вздохнул. Тут взгляд его упал на антенну. — Вызовем Землю и сообщим, что случилось, — сказал он. — Мы разговаривали<br>с ними в момент, когда произошла ката­строфа. Фоулер молча пошел за ним к ящику, стоявшему возле саней, и смотрел, как Макинтош вынул оттуда запасной микро­фон и приемник, как приложил приемник к одной стороне шлема, а микрофон — к другой. Фоулер стал спиной к нему. Ма­кинтош должен был говорить, а Фоулер — настроить и слушать. Он включил пере­датчик, но тот был безмолвен. Земля мол­чала, словно прислушиваясь, ждала. Фоу­лер настроил передатчик и подтолкнул локтем Макинтоша.

Очень страшно, когда у человека разрушен его дом
 

Они поползли рядом, разгребая перед собой тяжелые глыбы освинцованного пластика. Наткнувшись на чертежный стол, они поняли, куда двигаться дальше. Через бесполезную теперь воздушную камеру они выползли наружу и посмотрели на купол. Очень страшно, когда у человека разрушен его дом. Но на Земле человек может найти другой, ведь у него есть род­ные, друзья, которые его приютят. Он в отчаянии, но жизнь его в безопасности. Фоулер и Макинтош глядели на прова­лившийся купол, и тяжелое чувство обре­ченности сжало им сердце. Они были так одиноки в этом окаменелом, человеконена­вистническом мире. Они стояли рука об руку со смертью.

Твердая штука
 

Вдруг Макинтош почувствовал, как что-то схватило его за лодыжку, и он яростно лягнул ногой. Он ощутил, как его нога тя­жело ударилась о какую-то твердую шту­ку, которая покатилась от его пинка, затем снова возвратилась и опрокинула его на пол. Его руки завязли в отвратительном веществе, но он пытался отбросить твер­дую штуку. Вдруг сквозь слой мягкой мас­сы он нащупал знакомые очертания шлема с вытянутой сзади: короткой гибкой антен­ной и понял, что сражался с Фоулером. — Мак, это я. Купол пробит и свалился на нас. Ты слышишь меня? - Да, — ответил Макинтош, ловя ртом воздух. — Но я не понимаю, что происхо­дит. Ты цел? - Да. Надо выбираться отсюда. Давай держаться вместе, пока не найдем воздуш­ную камеру. Пошли!

Метеорный поток
 

При словах «метеорный поток» Макин­тош стремительно обернулся к Фоулеру, рванулся к нему, и оба через пластины своих лицевых фильтров взглянули друг на друга. Улыбка осветила их лица: те­перь они узнали наконец, что, собственно, происходит. Макинтош снова приложил микрофон к шлему и ответил: «Он нас уже настиг. Здесь нет пещеры или другого укрытия в радиусе сорока миль. Как долго, по ва­шим сведениям, может длиться поток?..» В этот миг раздался оглушительный взрыв, сверкнул ослепительный огонь, что-то тяжелое придавило и словно облепило комбинезоны. Тщетно пытались Фоулер и Макинтош отбиться от окутывающей их мягкой массы. Макинтош выпустил микро­фон и беспомощно махал руками. Фоулер, опустившись на одно колено, силился стряхнуть с себя отвратительную массу и отчаянно от нее отмахивался. Оба боролись вслепую — мягкая, душившая масса по­грузила их в полный мрак.

Полярная станция номер один вызывает Лунную станцию
 

Они бросились к радиоаппарату. Фоулер повернул ручку громкости, а Макин­тош — выключатель. Почти тотчас же по­слышался голос, который все усиливался. «Полярная станция номер один вызывает Лунную станцию. Полярная станция но­мер один вызывает Лунную станцию», — голос все снова и снова повторял эти слова. Макинтош приложил микрофон к шле­му, перекинул выключатель передатчика и сказал: «Лунная станция вызывает Поляр­ную станцию номер один. Мы слышим вас. Перехожу на прием». «Слава богу! — отозвался голос. — Слу­шайте. Вас может настигнуть метеорный поток Леониды. Найдите укрытие — пе­щеру или навес — и уходите с открытого места. Повторяю. Вас может настигнуть метеорный поток Леониды. Найдите укры­тие. Перехожу на прием».

Фоулер и Макинтош
 

Фоулер и Макинтош переглянулись, кив­нули и спрыгнули вниз. Они упали на ко­лени из-за непривычной силы притяжения. Но быстро поднялись и направились туда, где их ждали вертолеты. Телекамера показала лица Фоулера и Макинтоша крупным планом, их увидела вся страна. У них теперь были другие глаза. Сеть мелких глубоких морщинок в уголках глаз — оба казались старше своих лет. Их взгляд был словно устремлен в себя, от­сутствующий взгляд; он был неотразим, полон какой-то дьявольски мощной силы, хотя и принадлежал просто человеку.

Пылевидные фонтаны
 

Они устремились назад к окну. Снаружи, как казалось, все снова замерло. Про­шло не менее шести минут, прежде чем Фоулер и Макинтош увидели еще один из этих пылевидных фонтанов. Они подняли шлемы, чтобы взглянуть друг на друга, все­ми силами стараясь совладать со своими чувствами. Взяв себя в руки, они стали раздумывать над причиной того, что уви­дели. - Ты можешь что-нибудь понять? — спросил Макинтош. - Нет, — ответил Фоулер. — Посмот­рим из других окон. Они подошли к двум другим окнам ку­пола. - Видишь что-нибудь? - Ничего. Только этот ужасающий ландшафт. Мне кажется, все это произо­шло у того... - -- - Постой, вот еще один. Пря­мо впереди нас. Я бы мог... - Я тоже вижу один, — прервал его Фоулер. — Они повсюду вокруг нас. Надо вызвать Землю.

Фонтан лунной пыли
 

Вдруг они увидели все совершенно от­четливо. На некотором отдалении, ярдах в ста от окна, забил вверх крошечный фонтан лунной пыли с раскаленным до­красна основанием, затем замер так же быстро, как и возник. Словно вдруг рас­пустившаяся, окрашенная цветом смерти серая роза, пыль взвилась небольшим кру­гом и так же внезапно упала на мертвую поверхность. — Что это? — с трудом выдавил из себя Фоулер. — Не знаю. Они смотрели, дрожа мелкой дрожью. Взметнулся второй фонтан, выше первого, на большом отдалении и правее. Они все смотрели. Еще один, но поменьше, гораз­до ближе, плотное белое основание мгно­венно вспыхнуло темно-красными огонька­ми и погасло. — Комбинезоны! — Фоулер почти за­дыхался. — Скорее надевай комбинезон. Он повернулся и бросился к вешал­ке, Макинтош за ним. Они скользнули в свои громоздкие космические костюмы с ловкостью, приобретенной долгой прак­тикой. Радио в исправности? — спросил Ма­кинтош. Проверим.

Поверх­ность Луны
 

Все еще сжимая его в объятиях, Фоулер выглянул в окно. Он увидел лишь смутно выступающую во мгле зубчатую поверх­ность Луны. Долгую минуту он вгляды­вался в нее, прислушиваясь к прерывисто­му дыханию Макинтоша, и в нем посте­пенно поднимался безотчетный, неудержи­мый страх. Он снова повернул голову к Макинтошу, но вдруг уголком глаза уло­вил на ландшафте какое-то слабое коле­бание. Опустив руки, он быстро оглянул­ся, но в этот момент Макинтош снова вскрикнул: — Вот, вот оно опять, вот оно движется! Оба они, тяжело и часто дыша, прижа­лись к окну. Целую минуту они стояли, на­пряженные до предела, с трудом глотая воздух. Пот струился у них со лба, стекая на лицо и шею. В призрачном свете им представлялись фантастические картины, но разум подсказывал, что это игра вооб­ражения.

Программа изысканий была выполнена
 

Программа изысканий была выполнена. Фоулер и Макинтош сидели в куполе и с удовольствием пили чай, стараясь со­греться. Фоулер устроился с ногами на скамье, Макинтош с чашкой в руках стоял у окна, хмуро разглядывая сумрачный пей­заж, не в силах оторвать от него заворо­женный взгляд. В куполе воцарилась ти­шина. &nbsp; — Ох! — раздался вдруг сдавленный крик Макинтоша, глухо, словно он не успел проглотить чай. Фоулер удивленно поднял на него глаза. Он увидел, как Макинтош выронил чашку и она упала на пол, как потом Макинтош весь подался вперед, прижав руку к про­зрачному пластику окна — весь как стру­на; мускулы его шеи напряглись, рот был перекошен. — Какое-то движение там! — голос звучал пронзительно, в каждой ноте скрывался страх. Одним прыжком Фоулер подскочил к Макинтошу и взглянул не в окно, а ему в лицо, в его остановившиеся, полные ужаса глаза, на его стиснутые зубы. Креп­ко обняв его и прижав к себе, Фоулер го­ворил: Спокойно, Мак, спокойно. Это только тени. Все в порядке. Да нет же, что-то двигалось там, вбли­зи того бугра, немного правее. Что-то дви­галось там! — и он глубоко вздохнул.

Даже вдвоем трудно сохранить разум
 

Они улыбнулись друг другу сквозь пла­стины своих лицевых фильтров, хотя все равно было слишком темно, чтобы загля­нуть внутрь шлема. Покончив с одеждой, они вместе вошли в купол. Оба лишь не­давно осознали одну поразительную вещь: умри один из них, другой его не пережи­вет. Даже вдвоем трудно было сохранить разум. Никто, оставшись наедине с собой, не мог бы прожить здесь и одного земно­го дня. Люди на Луне жили парой, и уми­рали они парой. И если бы Фоулер и Ма­кинтош вздумали повнимательнее присмот­реться друг к другу, они обнаружили бы несколько едва заметных морщинок у глаз. Больше ничего. Ничего особенного, ниче­го необычного; и уж тем более не было в их глазах того отсутствующего выраже­ния — только эти морщинки. Ночь должна была продлиться еще два земных дня. Фоулер и Макинтош начали подумывать о путешествии домой не с тоской или душевным томлением, а как о чем-то вполне возможном, достижимом. Но все-таки это представлялось им нере­альным, почти неправдоподобным. Правдо­подобней казался другой, жестокий исход: ракета может не прилуниться — ведь слу­чалось такое и раньше. Поэтому, хотя они смутно представляли себе, что через четы­ре земных дня, вероятно, покинут этот мрачный серый мир, это их не очень вол­новало.

Лунная ночь
 

Медленно тянулась лунная ночь. Однаж­ды Фоулер и Макинтош расстилали непо­далеку от купола свою грязную одежду, чтобы, как обычно, выдержать ее в течение трех часов в лунной атмосфере, прежде чем вытряхнуть и убрать, пока она снова не понадобится. Вдруг Фоулер выпрямился, с минуту пристально глядел на Землю, затем сказал: - Мак, ты обедал когда-нибудь в ваго­не-ресторане? - Конечно, много раз. - Помнишь, как старший официант рассаживает обедающих? Макинтош подумал немного, потом от­ветил: Понимаю, что ты имеешь в виду. Он рассаживает их поодиночке. До тех пор, пока уже не останется пустых столиков; тогда он начинает сажать людей по двое. Совершенно верно. Он сохраняет иллюзию обособленности. Я думаю, люди и представления не имеют, как они нужда­ются друг в друге. Мне кажется, ты не прав. Люди ведь странные существа.

Человек на луне
 

На Земле человек может находиться в глубоких дебрях непроходимых джунг­лей, но там всегда есть возможность встре­тить другое человеческое существо. Че­ловек может оказаться один на отдален­нейшем необитаемом острове и все же со­хранить надежду, что на каком-нибудь судне, или челне, или самолете прибудет другое человеческое существо. Человек, приговоренный к пожизненному одиночно­му заключению, твердо знает, что за тю­ремными стенами находятся люди. Но на Луне это полнейшее и абсо­лютнейшее одиночество. Там нет челове­ческих существ и — что еще хуже — нет даже возможности появления человеческих существ. И никогда прежде люди, два че­ловека, не находились в таком положении. Человеческому разуму, невзирая на его способность приспособляться к окружаю щей обстановке, пришлось проникнуть за ее пределы, чтобы воспринять реальность совершенной изоляции.

Передатчик Макинтоша
 

Сначала они исследовали передатчик Макинтоша — не был ли он поврежден при падении. Сразу же выяснилось, в чем дело. Крошечная крупинка кремниевого ангидрида, попавшая в конденсатор, вы­вела из строя усилитель. Повреждение легко было устранить, и передатчик снова заработал. Надев комбинезоны, они опять вышли. Но перенесенное потрясение не так легко было забыть. И после этого, на­ходясь снаружи, они никогда не выпуска­ли друг друга из поля зрения. Время шло. Все теснее смыкалось во­круг них беспредельное одиночество, исхо­дившее от унылого лунного ландшафта. Окружающая природа приняла образ жи­вого существа — оно, выжидая, угрожало, подстерегало. Даже радиосвязь с Землей не доставляла им прежней радости — голоса были всего лишь голосами, они как будто не принадлежали людям.

Что стряслось?
 

Обогнув купол, Макинтош едва не столкнулся с Фоулером, бежавшим с про­тивоположной стороны. Оба поскользну­лись и, силясь удержаться на ногах, под­няли вокруг себя облако пыли. Остановив­шись, они бросились друг к другу, сопри­коснувшись шлемами. Что такое стряслось? — воскликнул Макинтош. С тобою что стряслось? — раздался отрывистый, задыхающийся голос Фоу­лера. Я просто шлепнулся, вот и все. Я ведь крикнул тебе в микрофон, что не ушибся. Разве ты не слышал? Нет! — Фоулер старался овладеть со­бой. — Я все кричал тебе и не получал от­вета. Наверное, радиоаппараты в неисправ­ности. Наверно. Твой приемник или мой передатчик. Пойдем в купол, проверим их. Они вместе вошли в купол и сняли ком­бинезоны. Вытерев пот с лица, автомати­чески поставили вскипятить чай, но тут же снова выключили чайник — во время лунной ночи электроэнергию надо было экономить, и поэтому употребление горя­чей воды они свели до минимума. Вместо чаепития они взялись проверять свои ра­диоаппараты.

Па­ника
 

Но однажды их охватила настоящая па­ника. Это случилось во время одной из вы­лазок. Они находились на разных сторо­нах купола, их разделяло расстояние при­мерно в сто ярдов. Макинтош не заметил под ногами предательского углубления в пыли — неглубокую щель, почти до­верху забитую светлым мучнистым веще­ством. Одна его нога увязла в нем. Он по­шатнулся и упал на спину. Нога согнулась в колене, но не согнула коленное сочлене­ние комбинезона. Удар от падения был не­сильный, но он громко отдался внутри ком­бинезона. Пробурчав: «Проклятие!», Ма­кинтош сел и попытался освободить ногу. Вдруг в его наушниках послышался голос Фоулер а: - Мак, у тебя все в порядке? - Да, — ответил Макинтош. — Я упал, но не ушибся. Все хорошо. - Мак! — голос Фоулера прозвучал пронзительно. — Ты жив? - Да, конечно же. Ничего особенного не случилось. Я только... - Ради бога, Мак, ответь мне! — это был почти вопль, и в нем звучал ужас. Страх заразителен, Макинтош выдернул ногу из щели, вскочил и пустился бежать к куполу, крича: — Что случилось? В чем дело, я иду! Что такое? — На бегу Макинтош слышал,<br>как Фоулер непрестанно его зовет и мо­лит ответить.

Мрачная до жути кар­тина
 

Они смотрели на мрачную до жути кар­тину. Как всегда, они различали только оттенки серого цвета, но теперь тона были темные и зловещие. Резкий свет звезд и мягкое сияние Земли не бросали теней, но распространяли над грядой гор и призрач­ное свечение, и мглу. Трудно было понять, где кончалось видимое и начиналось во­ображаемое. Фоулер пробормотал, прерывисто дыша: - «Ночь полна видений страха». - Как ты сказал? - «Ночь полна видений страха». Это строфа из какого-то стихотворения. Они молча озирались кругом, неловко поворачиваясь в своих неуклюжих косми­ческих костюмах. — Эти слова и в самом деле соответствуют пейзажу, — отозвался Макинтош. Прошло несколько земных дней. Фоулер и Макинтош были заняты свои ми астрономическими наблюдениями и де­лали контрольные анализы некоторых ми­нералов, собранных ими в течение долго­го дня. Они предпринимали небольшие вылазки поблизости от купола, но проб не отбирали. И обычно, находясь снаружи и бродя по лунной пыли, каждый в одиноч­ку, каждый своей тропой, один из них окликал другого: «Как дела?», а другой отзывался: «Все в порядке, а у тебя как?» Беспрестанно и властно ощущали они по­требность слышать человеческий голос.

Западное полушарие
 

Они увидели западное полушарие, усе­янное белыми облаками, и ослепительно сверкающее белое пятно в южной части Тихого океана, на широте побережья Пе­ру, где в океане отражался свет солнца. — Красиво, правда? — произнес Макинтош. — Я прямо-таки вижу Флориду,<br>милое Орландо. Наверно, теперь дивно пахнут лимонные цветы. Знаешь, ночью<br>все это даже прекраснее, чем днем. Фоулер кивнул. - Я вот о чем подумал: мы просто взяли и испортили добрую старую тради­цию. - Что ты имеешь в виду? - Ну, вообрази себе: парень с девуш­кой гуляют там внизу при лунном свете. Они вздыхают, они переполнены своей любовью и глядят на Луну. А теперь, ко­гда они поднимают на нее глаза, то зна­ют, что там, наверху, бегают двое эдаких слюнтяев. Тут уж всякая поэзия пропа­дает, - Еще бы! — Макинтош коротко рас­смеялся. Фоулер обвел глазами лунный пейзаж и сказал: — Да, правда, ночью все здесь кажется совсем другим.

Исследователи Луны
 

Исследователи Луны с самого начала определили, что ночь на Луне представля­ет особые трудности. Поэтому они соста­вили расписание полетов космических ко­раблей таким образом, чтобы очередная смена прибывала на Луну примерно че­рез сорок восемь часов после начала лун­ного дня. Эта система обеспечивала воз­можность посадки космического корабля на Луне при дневном свете, а также созда­вала наиболее благоприятные условия для психологической подготовки к тяжелым испытаниям долгой ночи. Уменьшать срок пребывания на Луне было нецелесообраз­но, так как требовалось полных двадцать восемь суток для полета от Земли до Кос­мической станции, от Космической стан­ции до Луны и обратно. Кроме то­го, ежемесячно приходилось отправлять на Луну также не менее одной ава­рийной ракеты с запасами, которая де­лала посадку поблизости от купола. Госу­дарство расходовало на все это невероятно большие средства, и они оправдывались только перспективой тех богатств, которые должно было дать исследование и освоение Луны. Фоулер, подняв глаза от устанавливае­мого им телескопа, воскликнул: — Взгляни-ка, Эл! — Он рукой указал на озаренную мягким светом Землю, плывущую в расцвеченном звездами море черноты.

Первая ракета на Луну
 

Первая ракета, отправленная на Луну, могла бы еще спасти их, но она потерпела аварию, не долетев всего пятисот миль до купола. Со второй ракетой прибыла смена, но, ко­гда космонавты забрались в купол, они нашли Тилтона и Бека мертвыми, с вва­лившимися щеками, иссушенной кожей, за­пекшимися губами — умершими от жаж­ды. И совсем рядом с высохшими телами стояли двадцать пять галлонов прозрачной, чистой, почти химически чистой воды, без привкуса, без запаха, искрящейся и шипу­чей от растворенного кислорода. Фоулер и Макинтош покончили с чаем и в назначенное время настроили радиоап­парат. Они сообщили на Землю, что на Луне наступила ночь. Было введено новое расписание, по которому радиосвязь будет более частой, и они сразу же взялись за выполнение своих новых задач. Больше никаких походов далеко от купола, ника­ких изысканий. Сняв чехол с телескопа, они установили спектрометр. Внутри ку­пола они превратили часть чертежного стола в маленькую, но удивительно пол­ную лабораторию аналитической химии.

Тилтон и Бек вторыми высадились на Луне
 

Тилтон и Бек вторыми высадились на Луне. В то время на Луну посылалось очень мало воды, ее хватало только для пополнения. Ионообменная смола в ма­леньких котелках очищала отбросы, и по­лучалась чистая, прозрачная вода. Тилтон и Бек пили эту воду в продолжение мно­гих недель на Земле и находили ее столь же годной для питья, как ключевую. Затем они отправились на Луну. Спустя двое земных суток после наступления лун­ной ночи Беку показалось, что у воды дурной привкус. Тилтону тоже так пока­залось. Они знали, что вода сладкая и чи­стая, знали, что привкус — это плод их воображения, но ничего не могли с собой поделать. Они дошли до того, что у них выворачивало внутренности, вода вызыва­ла у них страшное отвращение, и они не могли ее пить. Тогда они по радио попросили помощи и стали пить воду, предна­значенную для пополнения. Но в то время еще не имели опыта посылки аварийных ракет. Призывы о помощи двух человек с Луны становились все слабее.

Нижняя часть Солнца
 

Фоулер поднялся на ближайший холмик и посмотрел в том направлении. Он увидел, что нижняя часть Солнца как бы раз­давлена громадой далекой горной цепи и под нею простирается широкая полоса тени. Тень распространялась на север и на юг насколько хватал глаз. — Да, — тихо произнес Фоулер, — теперь уже недолго ждать. Нам лучше вер­нуться. Они спрыгнули с холмика и быстро на­правились к куполу, забыв даже о своих пробах. Они шли, оглядываясь назад через плечи, но постепенно ускоряли шаг и на­конец помчались плавными скачками, как бегут люди только на Луне. В купол вошли вместе. Внутри они сня­ли шлемы, и Макинтош бросился к радио­аппарату. — Погоди, Мак, — сказал Фоулер, положив ему руку на плечо. — Осталось еще<br>полчаса до передачи. Макинтош вытер платком влажный лоб. — Ты прав, — проговорил он. — Если мы вызовем их раньше времени, поднимет­ся тревога. Давай пить чай. Они сняли костюмы и заварили чай. Не торопясь, они пили обжигающую жид­кость; это успокаивало их. — Знаешь, — заговорил Фоулер, — именно теперь я очень рад, что у нас имеется ни от чего не зависящий запас воды. У переочищенной жидкости теперь уже появился бы дурной привкус. Макинтош кивнул. — Я заметил это уже два дня назад. Думаю, что я не вынес бы, если бы вода была несвежей. И оба замолчали, вспоминая историю с Тилтоном и Беком.

Посадка ава­рийной ракеты
 

Всего лишь за несколько часов до окон­чания семидневного срока Букер и Уитмен вдруг почувствовали сотрясение и поняли, что поблизости произошла посадка ава­рийной ракеты. Приподнявшись, они по­смотрели друг на друга: было ясно, что у Уитмена осталось меньше сил, чем у Букера. Уитмен снова лег, а Букер влез в кос­мический костюм и, окрепший от свежего кислорода в космическом костюме, пошел к упавшей ракете. Он набрал в бак тетраоксида калия, смешанного с песком, и понес все это в купол. Пока Букер вер­нулся и налил воды в тетраоксид калия, Уитмен был уже почти без сознания. Но оба выжили. К тому времени, когда прибыла смена, купол был в таком же превосходном состоянии, как и прежде, если не считать того, что на бункере с тетраоксидом калия появилась новая крышка. Фоулер и Макинтош неутомимо труди­лись, уходя в своих поисках все дальше от купола. Но состояние душевного напря­жения у обоих все усиливалось, ибо худ­шее было еще впереди. Долгий лунный день быстро угасал, и предстояла ночь, беспросветная ночь, длящаяся четырна­дцать земных суток. — Ну вот она и наступает! — восклик­нул однажды Макинтош. Это было на двенадцатый земной день. Он указал рукой на запад.