СВЕТ ЗАРИ. Алексей Мальков
 

продолжение
Да и зачем его смотреть,
Если делить начал медведь?
Приватизировал берлогу,
А к ней в придачу бочку мёда.
И поделил весь лес с зверьём,
Но только пополам со львом.
Все струнные забрал сам Мишка
Футляр от скрипки дал Мартышке
Козлу достались лишь рога
Ослу остались только уши,
Чтоб впредь медведя только слушал.

Мораль приватизации
И полученья акции –
Документ надо смотреть,
Коли писал его медведь.

Приватизация квартета
(басня)

Осёл, Козёл, Мартышка
Пошли в берлогу к басу Мишке,
Судьбу решать, Что ждёт квартет.
Коль прока в музыке всё нет.
Медведь в берлогу пригласил
И там «друзьям» он предложил:
Приватизируем квартет –
И тем для спора больше нет.
Поделим всё, что мы имели,
И запоём тогда мы трели:
По плану приватизации
Получит каждый акцию.
Медведь сей документ составил,
Осёл печать на нём поставил,
Хоть документ и не читали,
Но дружно все голосовали.

продолжение
Вот день прошёл, и к ночи ближе
Кот для разминки лапы лижет.
Когда хозяин спать ложится,
Ему приходится трудиться.
С волненьем страстным, без оглядки
Кот нежно лижет ему пятки,
И пусть работа - не награда,
Зато мышей ловить не надо,
И опустился слишком низко,
Зато питается лишь «Вискас».
А в это время пёс им служит,
О будке с крышей он лишь тужит.

Мораль сей басни, так проста, –
Она касается немногих.
Когда ложитесь спать, Кота
Вы не укладывайте в ноги.

Кот и пёс
(басня)

Уже давно, который год,
Без крыши в будке пёс живёт.
А в это время леший Кот
Весь день себя лишь ублажает,
И сытно ест, и сладко пьёт,
И кошек «Вискас» угощает.
За что ему такой почёт?
Он кошек в дом себе ведёт.
А если пёс на них залает
И в дом хозяйский не пускает
Кот всё хозяину расскажет,
За то пса тут же и накажут.

продолжение
«Позвольте, – взвизгнула Мартышка,-
Про тот роман забыл уж Мишка,
Ведь у него который год
В берлоге козочка живёт.
И лучше не пойти ль Козлу –
Вы оба нравитесь ему».
Осёл, зачем не зная сам,
Козла погладил по рогам.
Козёл сказал: «Который год
Ты сам таскаешь Мишке мёд.
При встрече кланяешься в ноги
И лижешь, вход его берлоги».
Медведь скандал тот услыхал,
В лесу такой указ издал:
«Отныне петь всем птицам хором».
Осла назначил дирижёром.

Мораль сей басни, так проста:
В лесу не стало Соловья.

Квартет и соловей
(басня)

Чаруя трелью всех зверей
Над лесом вился соловей!
Осёл, Козёл ходом к мартышке:
«Давай доложим басу Мишке,
Что он поет, не вторя нам,
Стреляет трелью по ушам.
Коль дело дальше так пойдёт,
То слушатель от нас уйдёт».
Козёл сказал: «Пойдешь Мартышка,
Ведь ты всегда любима Мишкой,
К тому же изредка весной
Любил гулять Медведь с тобой.

И мимо церкви в праздничном наряде
Людские судьбы потекут рекой,
Туда, где за околицей в ограде
Навеки предки обрели покой.
И малой каплей реку пополняя.
В раздумье грустном я в неё вольюсь.
И на погосте долг свой выполняя,
Над милым холмиком я низко поклонюсь.
Но почему же в жизни так бывает?
Умерших стало больше чем живых.
Село родное тихо вымирает,
Одни ушли и ждут уже других.
Судьба нелёгкая селу сейчас досталась.
Здесь меньше красят яйца, куличи пекут.
А тем немногим, что здесь жить остались,
Самим из города их дети хлеб везут.
Но верю я: село родное возродится!
И церковь старая у Барского пруда.
Чтоб грешники могли в ней помолиться,
Поднимет сбитые кресты и купола.

На Пасху я поеду в Липяги
Цветок без влаги не цветёт, а вянет.
Душа без Родины, что листик без куста.
Вот почему село родное меня манит,
Напиться влаги, чтоб душа жила.
И чтобы душу напоить живою влагой,
А трудностей немало впереди,
Я отложу дела, перо с бумагой,
На Пасху я поеду в Липяги.
В селе я свой, отсюда вышел родом.
Здесь каждый дом – моя родня.
Я счастлив от общения с народом,
И корни общие у них и у меня.
На Пасху в небе солнце заиграет,
И по закону вечности земли,
Живые всех умерших вспоминают,
Чтобы друг друга слышать мы могли.

Мой конь храпит, спалил себя в бегах,
Преодолел с падением преграду.
Дрожь перед финишем в натруженных ногах,
И думать о замене коня надо.
Бегам конец отказывают ноги.
Жаль, полпути он только пробежал.
И чтобы не упал мой конь в дороге,
В ночь отпустил его, и ноги не связал.
В ночной тиши, среди коней игривых,
Купаясь в нежном лунном серебре,
Как жеребёнок желторотый шаловливый,
Трясёт он рыжей гривой в табуне.
В лучах зари, купая в росах ноги,
Навстречу дню мой конь стрелой бежал.
И позабылись прошлые ожоги –
В бегах его никто не догонял.
Мой конь устал, пройдя лишь полпути.
Когда рассветы сумерки сменяют,
И мне вернее друга не найти –
Коней на переправе не меняют.

«Долой господ!» – они кричали.
«Вперёд и прямо по кривой,
Достигнем мы к рассвету ночи»,-
Девиз господствовал такой,
И день достигли, между прочим.
Не слышен колокольный звон,
Пустыми избы крестьян стали,
Глаза тоскующих окон
Хозяев прежних ждать устали.
Пришёл я поздно к вере в Бога.
Господь помилуй и прости!
И мне, заблудшему от рода,
Грехи земные отпусти.

На чёрном белым выводили,
Средь бела дня, во власти тьмы
Под красным флагом мы ходили.
Ровняли нас под молодцов,
Что бойню братьев развязали,
И ложью правящих «отцов»
Нам души детские связали,
Прикрыли совесть кумачом,
Кресты на храмах посшибали,
Закон им Божий – нипочём,

Не верил в Бога я от роду,
Но в этом нет моей вины.
«Религия – что опиум народу» -
Нам вбили в детские умы.
«Мы не рабы, рабы не мы» -

Вечереет
Развесил вечер серы шторы,
Звезды ночи метнул в окно.
А мне виднеются просторы.
Гулял по ним я так давно.
Я прогоню незваный вечер,
Унылость с молодых берёз.
Окно открою, чтобы ветер
Мне юность прошлую принёс.
Она на зов мой не явилась,
Бродя меж клёнов и рябин.
С резным листочком закружилась.
Я, как бунтарь, сижу один.
Звезды обнимут мои взоры,
Ночь сотворит мечтам окно,
Подарит мне свои узоры.
Но будет ли душе легко?

Не люблю
Не люблю маскарад и маски,
Где народ не себя веселит.
Расстилает дежурные ласки
Для шута, что их судьбы вершит.
Не люблю, когда унижаясь
Перед карликом с ликом шута,
Великаны, в ногах валяясь,
Лижут пятки, ему шутя.
Не люблю безрассудную радость,
Что в ночи хрусталём звенит.
И веселья солёную сладость,
Что в душе под улыбкой горчит.

Не закрою сегодня окон.
Прогоню дрёму сонную прочь.
Погляжу я ребячьим оком,
Что творит шаловливая ночь.
Зорь вечерних блик выметает.
Трепет чувств на траву кладёт.
Тайны в косы себе заплетает,
Слёзы радости раздаёт.
Месяц, звёзды в ночи зажигая,
Освещает мой старый сад.
И, желанья влюблённых лаская,
Щедро дарит дождём звездопад.
Я увижу, как ночь раздеваясь,
Тает в нежности алой зари.
На рассвете росой расстилаясь,
В ласках солнца она догорит.

Просинь
В старом лесу желанная просинь,
В танце листьев едва видна.
Краткой улыбкой цветом в осень,
Улыбается мне весна.
И лёгкой паутинкой в душу
Ложится светлая печаль
О том весёлом, но минувшем,
Где так светло синела даль.

Листопад
Метель красок в моём окне
Закружил шаловливый ветер.
Старый клён загрустил о весне,
Принакрыв шалью осени плечи.
Где желанье сорвать первоцвет
В аромате пьянящего сада?
И, мечтой расстилая рассвет,
Слышать шёпот цветов: «не надо».
Рассыпала весна цвет фаты,
Листья губ лепестки целовали.
Нити рук, звонкий смех и мечты
Звездопадом венок заплетали.
Обнимая клён в старом саду,
В белом танце рябина кружится.
Я не сплю, я надеюсь и жду:
Лист резной мне в окно постучится.
Не вернуть цвета майских дней.
Затаилась в рябине прохлада.
Я усну, и привидится мне
Белый танец под смех листопада

Алое

Как невеста, заря молодая,
Обнимает солнца восход.
В косы звезды ночи заплетая,
Радость алую раздаёт.
Облака в алый цвет наряжает,
По верхушкам деревьев бежит,
Ярким бисером луг расшивает.
В блеске нежных росинок горит.
Алым цветом рассвет одевает,
Прогоняет ночную тень.
Месяц в шалостях растворяет,
Чтобы солнце играло весь день

Под звездой
Я – желанный Гольфстрим,
Ты – мой айсберг щадящий.
В лодке жизни сидим
Под звездой восходящей

Тайно парус храним
К горизонту спешащий,
Судьбе счастье кроим
Под звездой заигравшей.

А в ночи за окном,
Плачет дождь моросящий.
Что с тобою мы ждём
От звезды заходящей?

Весна черёмухой поманит.
Сирень мне голову вскружит.
И тесно чувствам в сердце станет
На встречу с юностью душа моя бежит.
И, там, где ветку к ветке клонит
Где лунный свет от звёзд дрожит,
Где дух лесной тихонько стонет,
Навстречу юность мне спешит.
Она спешит, цепляя в косы
Весёлый смех и звон ручья,
И собирать в ладони росы,
Мы будем вместе ты и я…

Когда в душе настанет стужа,
И чувства сдавят кромки льда,
Мой пёс на привязи затужит,
Мы вместе убежим тогда.
Туда, где цвет свой уронила
На пруд, на рощу, на поля
И на село, что сердцу мило,
Шальная молодость моя.
Где яблони ласкают цветом
В зеркальной глади диск луны.
На токовище в час рассвета
Со стоном плачут глухари.
В букет зари завяжем поле,
По кудрям дня пойдём гулять,
Хмельные радостью на воле,
Смеяться будем и рыдать.

Не верил в Бога я от роду,

Но в этом нет моей вины.

«Религия, что опиум народу» -

Нам вбили в детские умы.

«Мы не рабы, рабы не мы

На чёрном белым выводили,

Средь бела дня, во власти тьмы

Под красным флагом мы ходили.

Равняли нас под молодцов,

Что бойню братьев развязали,

И ложью правящих «отцов»

Нам души детские связали,

Прикрыли совесть кумачом,

Кресты на храмах посшибали,

Закон им божий - нипочём,

«Долой господ» - они кричали,

«Вперёд и прямо по кривой,

Достигнем мы к рассвету ночи»,-

Девиз господствовал такой,

И день достигли, между прочим.

Не слышен колокольный звон,

Пустыми избы крестьян стали,

Глаза пустующих окон

Хозяев прежних ждать устали.

Пришёл я поздно к вере в Бога,

Господь помилуй и прости!

И мне заблудшему от рода,

Грехи земные отпусти.

Не люблю маскарад и маски,

Где народ не себя веселит.

Расстилая, дежурные ласки

Для шута, что их судьбы вершит.

Не люблю когда унижаясь,

Перед карликом с ликом шута,

Великаны, в ногах валяясь,

Лижут пятки, ему шутя.

Не люблю безрассудную радость,

Что в ночи хрусталём звенит.

И веселья солёную сладость,

Что в душе под улыбкой горчит.

Цветок без влаги не цветёт, а вянет.

Душа без Родины, что листик без куста.

Вот почему село родное меня манит,

Напиться влаги, чтоб душа жила.

И здесь я свой, ведь я отсюда родом.

А на селе в седьмом колене все родня.

Я счастлив от общения с народом,

Ведь корни общие у них и у меня.

И мимо церкви в праздничном наряде.

Людские судьбы потекут рекой,

Туда, где за околицей в ограде,

Навеки предки обрели покой.

И малой каплей реку пополняя.

В раздумье грустном я в неё вольюсь.

И на погосте долг свой выполняя,

Над милым холмиком я низко поклонюсь.

Но почему же в жизни так бывает?

Умерших стало больше чем живых.

Село родное тихо вымирает,

Одни ушли и ждут уже других.

Судьба нелёгкая селу сейчас досталась.

Здесь меньше красят яйца, куличи пекут.

А тем немногим, что здесь жить остались,

Самим из города их дети хлеб везут.

Но верю я: село родное возродится!

И церковь старая у Барского пруда.

Чтоб грешники моги в ней помолиться,

Поднимет сбитые кресты и купола.

Рассыпчатые частушки



Председатель молодой

Любит коньячок с икрой.

Режет скот, кричит: «Падёж»,

С ним в деревне пропадёшь.



Ветеран войны дядь Ваня

Не встаёт пять лет с дивана.

А правительство внучку

Дарит за войну «Оку».



Получила диплом Рая.

Рая – химик молодой.

А торгует Рая в баре

Пивом, водкой и собой.



Мрёт народ – невесело!

Ошибочка в планированье.

Возродить теперь село

Может лишь клонирование.



Тракторист Иван громила.

Сохой пашет огород.

За тяжёлый труд Ненила

Кружку браги поднесёт.



Я ещё бы спел частушки.

Да в душе невесело.

От родимой нашей Думы

Скоро вымрет всё село.

1995 г.

Обуюсь дождем, оденусь морозом,

Уйду в пустынное ночное голышом.

Немного и немало, всех, проклиная разом,

Уйду из снов болотистым путём.

Не оглянусь во след глазами.

Но сберегу любви венок.

Перекрещу во тьме дороги Образами.

Ты выпей за меня прощальное вино.

Бабье лето





Бабье лето – краткая радость,



Осень кудри берёз золотит,



Снов весенних желанная сладость



В гроздьях спелой рябины грустит.



Солнца луч и ночная прохлада



Стелют золотом под ноги медь.



Листопадом осеннего сада



Очень трудно надежды согреть.



Свет зари от желанной встречи,



Запах трав на душистом лугу,



Цвет волос, осыпающих плечи,



В красках осени я узнаю.



Собирай, бабье лето, радость,



Рассыпай золотую грусть.



И желаний запретная сладость



Листопадом закружится пусть.



Хмельной пряжи причудлив виток,



Пряха-осень подарит всем вновь.



И прищиплет цветной эпилог



На последнюю чью-то любовь…

Листопад



Метель красок в моём окне



Закружил шаловливый ветер.



Старый клён загрустил о весне,



Принакрыв шалью осени плечи.



Где желанье сорвать первоцвет



В аромате пьянящего сада?



И, мечтой расстилая рассвет,



Слышать шёпот цветов: «не надо».



Рассыпала весна цвет фаты,



Листья губ лепестки целовали.



Нити рук, звонкий смех и мечты



Звездопадом венок заплетали.



Обнимая клён в старом саду,



В белом танце рябина кружится.



Я не сплю, я надеюсь и жду:



Лист резной мне в окно постучится.



Не вернуть цвета майских дней.



Затаилась в рябине прохлада.



Я усну, и привидится мне



Белый танец под смех листопада



22.04.2010 08:37

Ночь седая от волнений,

Заблудились я и ты,

Буря чувств и миг сомнений

Вновь оставят в ней следы.



Ночь седая – миг удачи.

Чувства лягут на цветы.

А трава, смеясь и плача,

Стелет бисером мечты.



Ночь седая. Радость встречи.

Лишь к рассвету слёз капель.

Ты рассешь мне на плечи.

Золотых волос метель.

Вечереет

Развесил вечер серы шторы,

Звезды ночи метнул в окно.

А мне виднеются просторы.

Гулял по ним я так давно.

Я прогоню незваный вечер,

Унылость с молодых берёз.

Окно открою, чтобы ветер

Мне юность прошлую принёс.

Она на зов мой не явилась,

Бродя меж клёнов и рябин.

С резным листочком закружилась.

Я, как бунтарь, сижу один.

Звезды обнимут мои взоры,

Ночь сотворит мечтам окно,

Подарит мне свои узоры.

Но будет ли душе легко?

Моё село

Когда в душе настанет стужа,

И чувства сдавят кромки льда,

Мой пёс на привязи затужит,

Мы вместе убежим тогда.

Туда, где цвет свой уронила

На пруд, на рощу, на поля

И на село, что сердцу мило,

Шальная молодость моя.

Где яблони ласкают цветом

В зеркальной глади диск луны.

На токовище в час рассвета

Со стоном плачут глухари.

В букет зари завяжем поле,

По кудрям дня пойдём гулять,

Хмельные радостью на воле,

Смеяться будем и рыдать.

Моё село

Когда в душе настанет стужа,

И чувства сдавят кромки льда,

Мой пёс на привязи затужит,

Мы вместе убежим тогда.

Туда, где цвет свой уронила

На пруд, на рощу, на поля

И на село, что сердцу мило,

Шальная молодость моя.

Где яблони ласкают цветом

В зеркальной глади диск луны.

На токовище в час рассвета

Со стоном плачут глухари.

В букет зари завяжем поле,

По кудрям дня пойдём гулять,

Хмельные радостью на воле,

Смеяться будем и рыдать.