[Девушка]

- Мама, почему ты плачешь? Это он, он? Чего ты терпишь? Да разведись ты с ним. Разведись и все тут. Ну а чего?
Так я, восьми лет от роду, решала все конфликты мамы с моим отцом. С категоричностью и безапелляционностью. И без тени сомнения, что это нормально. В моей роли меня ничего не смущало, кроме, пожалуй, того, что сразу после моих слов мама как бы вдруг переставала плакать и недоуменно открывала на меня глаза. Я думаю теперь, что это ее вылечивало, потому что мгновенно приводило в себя. Уж слишком просто и однозначно звучал мой призыв. Из простого мира детских представлений, только подчеркивавших всю сумбурность и запутанность реальной взрослой жизни. Мне всегда было удивительно наблюдать за тем, с какой жесткой закономерностью каждый ребенок проходит этот - забавный для всех взрослых, но такой серьезный для него самого - период высокой нравственности. Наверное, только дети абсолютно точно знают и могут с уверенностью сказать, что - плохо, а что - хорошо; что - честно, справедливо, а что - нет. И это так искренно.