Сидят Ахматова и Модильяни на скамейке.
Беседуют, как славная и милая семейка.
Иосиф Бродский вдруг возник коленнопреклоненный
Красавицей Мари Стюарт навеки покоренный.
А вот Виктор Гюго раздумывет о Козетте,
О Жан Вальжане, о статье в газете.
О! Всем знакомый нам Эрнест Хэмингуэй.
Задумавшись, рисует он природу и друзей.
Там, дальше.
Всех назвать, конечно, не могу я.
У жизни есть предел.Вот если б подарили мне другую.