|
А однажды я узнала, что мама уже развелась. Даже не проследив временного интервала между этим событием и моим очередным наставлением, я была убеждена, что без меня тут обойтись не могло. Но мне не было радостно от сознания того, что я оказалась так по-черепашьи мудра. Уж точно не защемило сердце и не дрогнули колени. Почему? Мне было хорошо только с мамой. А она была рядом - значит, и у меня все в порядке. Я не почувствовала никакого трагизма. Я поняла его потом. Ничего не могу вспомнить про своего отца. Но он был. Он фактически всегда был рядом. Вся естественность моего восприятия нашей жизни и заключалась в том, что нас всегда было трое: я, мама и он. Но я помню отца, скорее, не самого по себе, а через маму. Через мамин испуг - то слишком высоко подбросил меня вверх или неловко усадил на плечи; то забыл забрать из детсада и мама уже поздно вечером, обежав все окрестности, находит меня в темноте. Хотя на самом деле все было нормально: и по рассказам родственников, и потому, что можно домыслить сейчас. Может, пил? - Да нет, вроде бы особенно и не пил. Курил? - Ну, курил. Просто не возникло никакой душевной близости, и потому он всегда был где-то «далеко». Всегда был недосягаем. Считается, что девочки больше привязаны к отцам. Наверное, так и есть. Хотя почему не наоборот - отцы больше привязаны к дочерям. В любом случае этот взаимный интерес приходит не сразу. Первое запечатление ребенка - чаще всего на матери. Потому что мать вводит тебя в жизнь с самого рождения и долго остается своеобразным поводырем. А отец - сначала как образ рядом с матерью, потом как человек противоположного пола и только, возможно, после - тот, кто более эрудирован, кто знает все и может ответить на любые вопросы: где озеро Титикака и что произошло с Римской империей еще до рождения Христа. К таким отношениям можно прийти, а можно. и не дойти. Бывает так, что мать может заполнить собой все пространство ребячьей любознательности, а отец так и остается незаинтересованным в своих особых отношениях с ребенком.
|