Мой мир и природа. Рассказы для детей.

[Девушка]

Вот и снова весна. Конец метелям, морозам, снегопадам. Оживает природа. Где-то цвинькает синица, весело и радостно орут грачи, вороны, галки. Утром и вечером все небо до горизонта покрывается летящими птицами. Кормятся птицы в степи, а ночуют в городских парках. День теплый и тихий. Ярко светит солнце. Иду вдоль железнодорожного полотна, с обеих сторон которого насажены довольно широкие лесозащитные полосы.

Стройными рядами стоят клены, ясени, тополя, акации, на вершинах которых сидят вороньи компании, ведущие оживленную беседу. Когда я подхожу к очередной стае, часть птиц срывается, с недовольным карканьем покружив, садятся сзади. Стучит дятел, кромсая сухой сук старого тополя. Да работает с таким азартом, что только щепки летят, настоящий лесоруб.

Вверху как-то странно кружится одинокая ворона. Что это она? Все ее подруги сидят на вершинах, лениво подставляя бока теплому солнцу, а она кружит и кружит. Сделает несколько кругов, потом камнем падает вниз, садится на землю, что-то поклюет и, раздраженно покаркав, взмывает вверх. Потом все повторяется. Осторожно крадусь сквозь посадку, подбираясь поближе.

– Да ты, видно, где-то яйцо умудрилась стащить!

Действительно, ворона, взмыв вверх, поднимается метров на пятнадцать, бросает яйцо и камнем падает за ним, поклюет, покаркает и снова вверх. Почему же яйцо не разбивается?

В очередной раз, когда птица бросает свою добычу, я выскакиваю из укрытия и бегу к этому месту. Ворона, испуганно шарахнувшись, обиженно прокричав что-то на своем языке, отлетает в сторону. Оказывается, хитрюга долго мучилась с обыкновенным бильярдным шаром. Он небольшой, как раз с куриное яйцо, на нем еще видна цифра пять. Умная птица не могла расклевать добычу, поэтому пыталась разбить ее, бросая с высоты. Однако на этот раз привычка объедаться чужими яйцами сыграла над воровкой злую шутку.

[Девушка]

Чем только не славен Кунашир – самый южный из островов Большой Курильской гряды! И своими вулканами, и горячими озерами, и своеобразным растительным миром, в котором магнолия растет рядом с елью и пихтой, а лианы винограда и лимонника соседствуют с кедровым стлаником...

Но, пожалуй, не меньшая достопримечательность острова большеклювые черные вороны. В лесу и на океанском побережье, в поселках и на склоне вулкана – где только не услышишь их хрипловатое карканье. Кунаширцы в шутку говорят: «Наши курильские соловьих».

Что вороны санитары, известно давно. С утра до позднего вечера снуют черные дворники над улицами поселков: подберут выброшенные пищевые остатки, стянут у зазевавшейся хохлатки цыпленка, не обойдут вниманием вывешенную для вяления рыбу.

В августе – пора хода на нерест лососевых. Первой в кунаширские речки заходит горбуша, следом идут кета и кижуч. Так уж устроено, что после нереста рыбы эти погибают, и быстрое течение сносит их к устьям речек. А уж какое пиршество наступает у ворон! Кормятся они обычно вместе с чайками. Порой – мирно, а временами такую драку затеют, что только перья летят. Резкие вскрики чаек, перемешиваясь с вороньим карканьем, заглушают неумолкаемый шум океанского прибоя.

<img src="/priroda/image045.jpg" width="396" height="242" class=""/>

Берег океана для ворон всегда излюбленное место. Здесь и летом и зимой можно найти, чем подкормиться. Катящиеся валы океанских вод постоянно выбрасывают рыбу и крабов, разнообразных моллюсков, других обитателей моря. Воронам все по вкусу, но особенно любят они полакомиться содержимым раковин мидий, гребешка.

Интересно наблюдать за тем, как добывают вороны из-под прочной раковины вкусное мясо моллюска. Схватит ворона раковину, взлетит с ней метров на пять и с высоты бросает на прибрежные камни. Не разобьется раковина с одного раза, ворона сбросит ее и второй, и третий раз. Терпенья ей не занимать. А недавно удалось подсмотреть такую сценку: на одном из песчаных берегов камней нет, зато рядом стоит склад с шиферной крышей. Его-то и приспособили вороны для своей кухни. Методика старая – взлетай повыше над крышей и бросай раковину. Правда, при этом надо внимательно следить за своими товарками, не то вмиг выхватят из-под клюва желанную добычу – тогда снова лети к берегу, ищи другую...

[Девушка]

Весна идет... И вместе с нею спешат четкие рапорты юннатов о готовности к рейдам по охране природы, о проведенных опытах на пришкольных участках и в теплицах, о выращенных сеянцах, которые станут лесополосами вокруг новых полей на месте бывших оврагов. И звучат эти рапорты ребят как клятва на верность славным традициям комсомола и юннатского движения, которые в этом году будут отмечать свое 70-летие.

<img src="/priroda/image001.jpg" width="312" height="390" class=""/>

Огромные задачи стоят перед молодым поколением нашей страны в нынешней пятилетке по переводу сельскохозяйственного производства на индустриальную основу, по выращиванию высокоурожайных сортов сельскохозяйственных культур и высокопродуктивных пород животных, по рациональному использованию всех природных богатств.

Чтобы решить эти задачи, юному поколению натуралистов надо целеустремленно и настойчиво учиться, быть любознательным, исполнительным, честным. Необходимо постоянно трудиться, упорно овладевать знаниями, чтобы быть полезным Родине. Чем больше человек исследует и познает природу, тем больше он открывает ее для себя, соприкасаясь с ее ресурсами: лесами, реками, морями, землями, недрами. Все это – источник благосостояния и здоровья людей, кладовая народного хозяйства. Беречь природу – дело всех и каждого. Но эту задачу не решить только лозунгами и призывами – нужны действия, нужны дела!

Хорошо в погожий день сесть в лодку и поплыть не спеша по знаменитой сибирской реке, не имея на борту ни сетей, ни ружья, ни удочки. Мы с шестиклассником Димкой Савельевым так и сделали. Погрузились в надежную алюминиевую моторку и вот спускаемся вниз по Енисею, занятые лишь одной заботой – увидеть что-нибудь интересное в природе. Впрочем, у Димки есть и своя тайна – он хотел бы показать мне место, где якобы зарыт золотой клад. Про этот клад я слышал еще в детстве: по Сибири уже много лет ходят слухи, будто енисейский миллионщик Сотников, не пожелав сдать свои огромные богатства Советской власти, спрятал их в тайге где-то севернее Туруханска, где мы сейчас находимся.

А находимся мы неподалеку от Селиванихи. Эта старинная деревушка сегодня известна как отделение совхоза. Здесь держат молочный скот и занимаются промыслом рыбы, идущей на корм замечательным клеточным лисицам, которых разводят на здешней звероферме. Селиваниха окружена плотной стеной северной тайги, а фасадом своим выходит на Енисей, причем смотрит на его трехкилометровую ширь с высоченного яра. По склону спускается длинная лестница, тесовыми ступенями которой можно сойти на песчаную береговую кромку и оказаться возле разноцветных металлических моторок и рыболовных снастей.

<img src="/priroda/image002.jpg" width="529" height="256" class=""/>

Платиновая лисица.

«Здесь, в Приполярье,– говорит Димка,– все будто сказочное... Правда ведь?..» Я охотно согласился с мальчиком, хотя в первые часы своего приезда в Селиваниху деревушка эта и ее окрестности мне представились весьма унылыми. С Енисея дул хлесткий холодный ветер, неся низкие чугунные тучи. Избы, облитые дождем, напоминали мокрых, озябших куриц, а тайга вокруг деревушки казалась мрачной острожной стеной из замшелого, трухлявого частокола.

Но вот дождь кончился, выглянуло солнце, и неказистые в непогодь избушки враз будто ожили и приняли вид добротных сельских домов, а тайга, залитая солнечными лучами, засветилась малахитом хвои, капли дождевой воды заиграли в ней миллионами радужных звездочек. Заметно потеплело. И тогда мы с Димкой отправились по грибы.

Я сразу же наткнулся на выводок крупных подберезовиков и начал их жадно срезать, но Димка сказал, что не стоит забивать тару скучными грибами, когда в лесу полным-полно веселых. Что означали его слова, я понял через минуту-другую, увидев бугорок, покрытый изумрудным мхом и весь усеянный красными подосиновиками,– словно на грядке!

Да, действительно веселые грибы! Скоро ведро мое наполнилось шляпками уже до половины и наверняка минут через пять оказалось бы полным, если бы Димка не сказал: «Хватит подосиновиков, идемте!» Он повел меня дальше, в глубь тайги, и я вскоре просто застыл от изумления...

На лесной полянке неподалеку от невысоких сосен из травы выглядывали крупные светло-шоколадные боровики.

Да, это были они самые – настоящие белые грибы. Ведро мое очень быстро наполнилось, и я пожалел, что у меня нет больше тары.

Тут взгляд мой невольно пал на Димкину корзинку, она была совершенно пустая, это меня удивило. Но вскоре все стало ясно: Димка сказал, что ему сегодня велено набрать лишь одних волнушек для солки, а мы еще не добрались до места, где они растут. Он велел мне оставить ведро на обочине тропинки и повел меня в березняк с невысоким еловым подлеском.

<img src="/priroda/image003.jpg" width="349" height="419" class=""/>

Шли минут десять, и я то и дело встречал выводки подосиновиков, маслят и других грибов. Их было столько, что, как говорится, хоть косой коси. В глазах рябило от красных, желтых, шоколадных, серо-мраморных, синих шляпок, и я порой даже начинал сомневаться: да наяву ли это? Когда подошли к еловому подлеску, настала пора заполниться грибами Димкиной корзинке. Чуть ли не подле каждой елки виднелись россыпи бледно-розовых волнушек.

В тот же день Димка повел меня на звероферму. Лисы выглядели здоровыми и были до того подвижными, что взлетали по проволочным стенкам вольер до потолка, но мех их был невзрачен. «Ничего, к зиме полиняют и так опушатся, что залюбуешься»,– заверил Димка.

Потом над Енисеем стояла одна из тех темных ночей, какие бывают в Приполярье на исходе лета. Два рыбака, сбрасывая в воду невод, отошли на лодке от левого берега реки метров на сорок, проплыли вниз по течению еще примерно столько же и вновь причалили. Началась выемка из сети добычи. Огромные налимы, извиваясь и хлеща хвостами, не спешили отдаться во власть людей. Вдруг в руки одного рыбака попала длинная, стройная рыбина. Он бережно прижал ее к груди и понес к реке, намереваясь отпустить ее на свободу. «Живи, царица, плодись, – весело приговаривал он, – да больше нам не попадайся». Это был молодой сибирский осетр. Другой рыбак точно таким же манером отпустил на волю здоровенную нельму, еще каких-то крупных рыбин. Зато мелкую рыбу и, прежде всего, ряпушку рыбаки выбрали из невода до последней. Почему так делалось, я узнал от Димки, когда вернулся утром в Селиваниху. «Ценную рыбу полагается отпускать, – говорил он. – Отлов таких рыб у нас нынче вообще запрещен; жаль только, что не все так делают, много еще браконьерства».

Димка считает себя селиванцем, хотя живет и учится в Красноярске, но летом всегда приезжает на север к дяде, помогает на Енисее рыбакам, собирает в тайге ягоды и грибы, вглядывается в жизнь приполярной природы и тешит себя надеждой найти золотой клад.

<img src="/priroda/image004.jpg" width="349" height="250" class=""/>

Брусника.

...Причалив к песчаной отмели и оставив на приколе лодку, мы с Димкой карабкаемся по склону берега-яра, заваленному плавником. Наконец яр остается позади, и мы оказываемся в дремучей тайге.

<img src="/priroda/image005.jpg" width="336" height="199" class=""/>

Черника.

Димка хорошо знает здешних зверей и птиц, разбирается в растениях. Он указывает мне на частокол берез и елок, где я с изумлением замечаю огромную, будто бы снежную поляну с разбросанными по ней «апельсинами». Не веря глазам своим, иду вперед, и вдруг этот «снег» оборачивается белым лишайником, а «апельсины» – шляпками подосиновиков. Да, действительно чудо! Неподалеку на белом фоне видны прозрачные кусты с шапками темно-голубой пены. Приближаюсь к ним и вижу, что это никакая не пена, а крупная спелая ягода на ветвях голубичника. Димка ест голубику и с грустью произносит:

– Осень на подходе. Скоро мне отправляться в город, а улетать не хочется, очень полюбился мне этот край, где так красиво, что я, пожалуй, сюда навсегда приеду, когда вырасту. Буду работать в совхозе, разводить лисиц, рыбачить или же стану лесником...

<img src="/priroda/image006.jpg" width="272" height="350" class=""/>

Подберезовик.

Вернувшись в Селиваниху уже затемно, мы шли по улице, освещенной полным месяцем. Пахло парным молоком и свежим хлебом, веяло добрым ночным покоем. Расставшись с Димкой, я долго еще вспоминал все увиденное за день – и простор Енисея, и раздолье тайги с грибным изобильем, и плескавшуюся в неводе рыбу. Какое же здесь приволье травам, деревьям, птицам, сколько их в округе! Мы пока не научились как следует пользоваться всем этим богатством и бережно сохранять его, чтобы оно не скудело. Часть природных богатств еще не используется, а некоторые из них становятся редкостью, исчезают. Ученые уже включили в краевую Красную книгу таких ранее обычных рыб, как таймень и сиг-валек, которые еще недавно были промысловыми видами...

Думал я и о словах Димки, о его стремлении уехать из города. Конечно, ему нелегко в тесных каменных улицах после такой енисейской воли! Не знаю, найдет ли он сотниковское золото, но главный клад он уже нашел – любовь к природе родной земли, без чего нет человеку ни радости, ни подлинного счастья.

[Девушка]

Много есть морей на карте, а вот Жигулевского нет, хотя любой школьник города Тольятти объяснит, как лучше до него добраться. Морем называют здесь за его необъятную широту Куйбышевское водохранилище, а Жигулевским – и так понятно почему. Надежной защитой волжской вольницы были Жигули во времена Степана Разина. Упираясь босыми ногами в мокрый песок, тянули вверх по Волге тяжелые баржи бурлаки. Вступая в жизнь, совершил «жигулевскую кругосветку» симбирский гимназист Володя Ульянов. Жигули – гордость волжан. В них история и слава России.

Славен и нынешний день Жигулей. Прямо напротив них поднялся красавец Тольятти – город, с заводских конвейеров которого разбегаются по нашей стране, да и по всему миру знаменитые «Лады».

Когда архитекторы планировали кварталы города автомобилестроителей, они старались сохранить каждую рощицу, каждое деревце. Здесь, в приволжской степи, отношение к природе особое, поэтому лес, подступивший к городу,– любимое место отдыха тольяттинцев. Народ здесь молодой, спортивный. Зима – так все на лыжи, а летом в лесу тропинкам и вовсе нет числа. По силам ли лесу такая нагрузка?

На помощь зеленому другу пришли ребята. Так в 19-й тольяттинской школе родилось лесничество. Школа стоит в самом центре города. А в двадцати минутах ходьбы, за автовокзалом, начинается лес. Ребятам выделили 204 гектара. Есть где приложить силы. Санитарная обработка участков, расселение муравейников, уход за молодыми сосновыми посадками, сбор желудей, привлечение птиц – это широкий круг забот каждого школьного лесничества. От них никуда не денешься. Но Тольятти – город. А у города и заботы особые. Народу много, леса мало. Каждому хочется отдохнуть, набрать букетик первоцветов, позагорать на полянке, а то и костерок развести...

Как навести порядок? Кому-то пришла счастливая мысль – проложить тропы здоровья. Пусть гуляют горожане не где вздумается, а по специально разработанным маршрутам. Выделили на ней заповедные участки, чтобы могли любоваться ими люди, не тревожа лесного покоя.

Есть в ребячьем лесу заветная горка, огражденная с севера вековыми соснами. Раньше всех подсыхает ее южный склон по весне. Вспыхивают тысячи фиолетовых колокольчиков, редкость в этих краях. Как сохранить эту красоту? Стали искать решение. Сколько ни выставляй зеленых патрулей, за всеми не уследишь. Тут нужно действовать убеждением, постоянным напоминанием, решили ребята. У подъездов домов, на автобусных остановках появились плакатики с изображением сон-травы, горицвета, мать-и-мачехи, купальницы, медуницы. Вот черный сапог навис над хрупким подснежником. И надпись: «Остановись! Не растопчи!»

Эти рисунки, плакаты изготовили Андрей Зибров, Настя Куркова, Сережа Золотарев, их друзья. Небольшие, всего в страничку из альбома, они останавливают, призывают, повелевают.

Не только хранить, но и множить – таков девиз юных тольяттинцев. Чистый, ухоженный лес – это замечательно. Но он должен расти не только ввысь, но и вширь. 13 тысяч саженцев подготовили к посадке ребята, собрали 400 килограммов желудей. Но особенно гордятся они своей сосновой рощей. Правда, рощей назвать посаженные в 16 рядов, по 325 метров каждый ряд, сосенки пока можно лишь с оговорками. Роще еще расти и расти!

Вместе с ребятами. Но как это прекрасно – расти, когда у тебя есть настоящие друзья.

[Девушка]

Поистине вся школа – музей открытых дверей. Сюда идут за знаниями, которыми щедро делятся учитель биологии А. Ф. Кондратьева, директор школы А. С. Нещетная, родители, шефы. Это они своей энергией, советом, делом, экспонатами помогли создать музей.

Музей «За ленинское отношение к природе» в школе № 25 Краматорска учит ребят, радует, манит своей красотой и своими тайнами. В широких и светлых школьных коридорах масса зелени, кажется, растения всех континентов Земли переселились сюда. Множество экспонатов, витрин, поделок – все сделано своими руками, во всем любовь к делу.

Здесь нельзя спешить. В музее хочется думать, смотреть, наблюдать, сидя на настоящем пеньке. Музей не охраняется, в нем все хозяева и все о нем заботятся. Создали своими руками, научились беречь и хранить без сторожей и замков.

Но музей не только красота. Документы, факты, фотографии рассказывают о земле – источнике силы и богатства человека. «Земля-кормилица» – так назвали ребята этот раздел. Здесь хранится кусочек ленинградского блокадного хлеба, чтобы те, кто не знает войны, поняли цену хлебного каравая, берегли каждую его крошку!

<img src="/priroda/image007.jpg" width="420" height="256" class=""/>

Экспонаты и стенды говорят о воде, о воздухе и лесе, о заповедниках и памятниках природы Донецкого края.

Музей создан, он работает постоянно. Его хозяева – ребята. Они превратили музей в центр природоведческой работы в городе. Сюда приходят слушатели университета педагогических знаний, учителя, школьники, руководители школ города, родители. Экскурсии проводят хорошо подготовленные члены совета музея. В книге отзывов много добрых слов. По инициативе членов музея разработаны зоны охраны природы, созданы голубые и зеленые патрули, боевые отряды. Биологический кабинет, школьный сад, живой уголок, зеленый актовый зал – все это заботы, радости и тревоги любителей природы, юннатов.

Я экскурсовод в нашем школьном музее, чувствую себя хозяйкой в музее. Когда здесь появляются новые экспонаты, я стараюсь вставить в экскурсию рассказ о них.

Вот передо мной очередные слушатели. Это первоклассники, которые впервые в музее. Я стараюсь говорить простым, доступным им языком, чаще обращаю их внимание на витрины, где выставлены чучела различных животных. Я стремлюсь донести до них мысль о богатстве родной природы, хочу, чтоб они поняли: каждый в ответе за растения, птиц и зверей, каждого должно волновать будущее нашей планеты. И, глядя на их лица, на горящие глаза, я чувствую удовлетворение от того, что ребята понимают меня.

Недавно в школе прошла конференция «Природа и твоя будущая профессия». К нам пришли различные специалисты: физики, химики, биологи, географы. Они ответили на вопросы ребят. А мы тоже выступали, рассказывали о влиянии хозяйственной деятельности человека на природу, о богатствах нашей страны. Мы советовались с учеными, что можем сделать по очистке воды и воздуха. Нам рассказали об учебных заведениях страны, где можно получить профессию геолога, медика, лесника, химика, физика. Мы знаем, что все эти мирные профессии направлены на сохранение жизни на Земле. И мы хотим овладеть этими профессиями.

Я всегда любил мастерить, что-то создавать. Когда в школе началась подготовка к открытию музея, понадобилась и моя помощь. Я выжигал рисунки растений и животных на ящиках для цветов. Вместе с друзьями мы выжгли на дереве панно – маленький уголок заповедного участка Камышевахского охотничьего хозяйства с его обитателями. Одни изделия покрыли лаком, другие – обили древесной корой. Все они помещены на витрине «Этот лес полон сказок и чудес». Из коряги сделал морское чудовище, из корней деревьев много других поделок, похожих на зверей и птиц. Для музея я собрал марки и значки с изображением растений и животных. Я люблю ловить рыбу, сделал серию чучел рыб из нашего Торца.

Меня всегда очень интересовала природа. Я собирал цветы, различные травы и всех расспрашивал о них, научился различать жаб и лягушек, мог брать их в! руки, не боялся ужей и ящериц. Наш музей научил меня внимательно смотреть вокруг. Каждое дерево имеет свои особенности, ведь и стволы у них разные, и расположение листьев на ветках, и форма листьев. Смотришь на травы! На первый взгляд вроде ничего особенного. Но это не так. Они тоже разные: и стебли, и корни, и цветы, и способы распространения семян. Так же и в животном мире. Я сделал для музея гербарии. Помог сделать чучело суслика. Природа вокруг нас прекрасна. Надо только увидеть эту красоту!

[Девушка]

Однажды мы подобрали раненого вороненка. Держали его в клетке для цыплят. Когда подносили еду, он громко кричал «вар-вар». Вот и прозвали его «Варька».

Поправилась Варька, подросла, стала совсем ручной. Мы решили отпустить ее на волю. Вот тут-то и начались ее проказы – она вылетала со двора и садилась кому-нибудь из прохожих на голову. Каждый день она так путешествовала, побывала чуть ли не у всех жителей поселка в гостях, а к вечеру обязательно возвращалась к нам. Но однажды не вернулась, видно, в лес улетела.

А в лесу вороны нередко разбойничают – воруют из гнезд других птиц яйца или даже маленьких птенцов. Хорошо, если птица-мать вовремя поступит так, как это сделала самочка вяхиря, о которой рассказывает Виктор Платонович Приходько.

[Девушка]

Лесные голуби – вяхири или витютени – опрятные птицы. Буровато-серые перья всегда приглажены, на шее белые пятна чистенькие, словно они каждый день с мылом умываются.

А вот гнездо смастерят – хуже в лесу не найдешь. Оно-то и на гнездо не похоже. Просто плоский настил из небрежно сложенных тонких веток. Снизу посмотришь – насквозь просвечивает. Ни от ветра, ни от дождя не спрячешься.

Когда я в первый раз увидел гнездо на ветке клена, подумал, что оно не достроено. Через три дня пришел – в нем уже лежало белое яйцо. Мне казалось, что оно там долго не пролежит. Или сам вяхирь столкнет, или ветром сдует.

Прилетела голубка, села в гнездо, сидит, не двигается, только вверх посматривает, а там, на березе серая ворона примостилась. Ждет не дождется, когда голубка улетит подальше, – хочет яйцо украсть. Так и сидят, друг на друга косятся. У вороны первой терпения не хватило. Покружила над лесом и по своим делам куда-то отправилась.

Голубка взяла клювом лист – тот, что висел над гнездом. Подтянула его, придавила лапками. Потопталась на нем, оглядела со всех сторон. Зачем-то переложила с места на место прутик. Немного подежурила возле гнезда и улетела на лесную опушку. Теперь с соседнего дерева ворона не увидит яйца. Вот какая сообразительная голубка.

Почемучка, который любит птиц, старается проследить, как строят гнезда хищные птицы, чем выкармливают птенцов.

[Девушка]

Какая радость – мы нашли его гнездо! Сначала пытались подойти поближе, но птицы слетали с гнезда, кружились над нами и очень громко кричали – отпугивали от дома. Наконец нам удалось увидеть в гнезде яйца. После этого решили близко не подходить – не тревожить птиц.

Самец перепелятника – очень заботлив. Он подлетал к гнезду через каждые 20–25 минут, приносил самке пищу. Мы дождались того дня, когда в гнезде появились птенцы – самка в этот день первый раз слетела с гнезда. А самец стал подлетать к гнезду еще чаще – постоянно приносил малышам корм.

Птенцы росли быстро, постоянно делали попытки слететь с гнезда, но мать не давала им этого делать. И вот они стали совсем взрослыми – их уже трудно отличить от родителей, но те их все еще не покидали. Наступил день, когда при нашем приближении птенцы окончательно вылетели из гнезда.

А Почемучка из Ленинабада наблюдала еще за одной хищной птицей – пустельгой.

[Девушка]

Летом я жила у дяди в охотничьем хозяйстве. Он дал мне поручение: внимательно понаблюдать за питанием пустельги. У них в хозяйстве многие охотники считают ее вредным хищником, уничтожающим мелких полезных птиц, и стреляют. Дядя же много лет живет в лесу, и не видел, чтобы пустельга охотилась на птичек.

Он показал мне несколько сосен, на которых были гнезда этой птицы. Я затаивалась в кустах и часами наблюдала в бинокль за птицами. Наблюдала я не только за тем, что приносит в гнездо самец, но изучила и погадки, то есть выбрасываемые птицей непереваренные остатки. В них я находила кусочки шкурок мышей, кости, жесткие покровы насекомых и ни разу не видела птичьих остатков.

Среди гостей нашего сегодняшнего заседания орнитолог – сотрудник Зоологического музея МГУ Владимир Григорьевич Бабенко.

[Девушка]

Мне хочется предупредить всех юных орнитологов – среди хищных птиц немало таких, которые при малейшем беспокойстве бросают гнезда. Поэтому наблюдать за гнездящимися хищниками надо с предельной осторожностью под руководством биологов. Вообще, в местах гнездования птиц наблюдения должны проводить только специалисты, а школьники могут лишь помогать им.

Наташа считает, что пустельга – полезная птица потому, что питается лишь мышами, ящерицами, насекомыми. Однако этот мелкий сокол охотно добывает и птиц, хотя это вовсе не значит, что он вреден и его надо уничтожать. Некоторые крупные соколы питаются исключительно птицами, но и их нельзя считать вредными. Вообще, понятия «вред», «польза» давно утратили свое прежнее значение при оценке диких животных. Теперь-то уже все знают, что в природе каждый вид одинаково полезен, а наши человеческие мерки не всегда оказываются правильными.

На январском заседании Клуба был задан вопрос о том, зарываются ли в снег куропатки.

Отвечает на него кандидат биологических наук Ксения Всеволодовна Авилова.