Мой мир и природа. Рассказы для детей.

[Девушка]

Жура и его друзья
moy-mir 11 декабря 2011
Гусенок застенчиво, боком-боком шел мне навстречу. Настороженно поглядывал. Но любопытство все-таки брало верх.


– Это наш новенький, – представил его Очир Горяев.

И тут Деля Мугиряева, Вова Дорджиев и Света Жигачева засыпали меня вопросами. Уж очень им хотелось познакомить меня со своими питомцами.

– А вы журавля нашего видели? А индоуток?

Вскоре я уже слушала их рассказ о том, как это начиналось…

Был у ребят на республиканской станции юных натуралистов старший друг – комсомолец Улдис Кнакис. Приехал на работу из Латвии. Это он организовал в Калмыкии специальный отряд для охраны редких животных – сайгаков. Часто приходил на станцию, рассказывал о своей работе, приносил подраненных, попавших в беду зверей и птиц, учил, как ухаживать за ними. Но в одну из ночей Улдис погиб от пули браконьера. В память о друге посадили юннаты тополиную аллею. Деревья поднялись высоко над головами ребят как живой памятник тому, кто заботился о природе и охранял ее. А еще они организовали клуб любителей природы имени Улдиса Кнакиса. Клуб стал по-настоящему добрым домом для зверей и птиц, где они находят и хорошее содержание, и лечение. А его главный «айболит» – Григорий Валентинович Данильченко, сам был здесь когда-то юннатом, теперь студент биологического факультета университета. Именно у него учатся ребята понимать зверей и птиц, оказывать им первую помощь.



Они вспоминают, как с Журой-журавлем однажды беда случилась. Плыла в поднебесье четким клином журавлиная стая. И вдруг грянул выстрел браконьера. Один журавль упал. Стая улетела, а он бежал и бежал ей вслед, волоча по земле ставшее тяжелым подбитое крыло. Потом лег, обессиленный. Добрые руки подняли птицу. Журавль еще не понимал, что это спасение, и из последних сил бился и щипал людей. В первые дни он ничего не ел, забился в угол. Но потом осмелел, важно расхаживал по клетке, заглядывал в дневники ребят, которые записывали там свои наблюдения за ним.

Продолжение следует ...

Стояли холодные вьюжные дни. Совсем опустели аллеи зоопарка. Редкий посетитель заглядывал сюда в такую погоду. Но в КЮБЗе работа продолжалась.

Новички, принятые в кружок, знакомились с его жизнью и заботами. В КЮБЗе было несколько бригад, и каждый кюбзовец по своему желанию и интересам выбирал себе работу.

В зоопарке содержалось большое количество самых разнообразных хищных зверей: от мелких куньих до львов и тигров. Лисицы, песцы, волки жили в просторных вольерах с искусственными норами, каменными гротами, корягами. Можно было наблюдать за их ростом и повадками с самого рождения.


В бригаде орнитологов в основном занимались старшеклассники. Они изучали птиц в их родной обстановке и постоянно выезжали в различные уголки Подмосковья.

Были в кружке герпетологи, энтомологи, ботаники. Любители змей и ящериц все свободное время проводили внутри похожего на старый замок здания, где размещался террариум. Люди, заглянувшие туда посмотреть на печально известных кобр, гюрз, удавов и крокодилов, и не подозревали, что там за рядами застекленных обиталищ змей и ящериц находятся помещения с инкубаторами, садками и аквариумами, клетками. Там разводили и выкармливали всевозможных земноводных и рептилии, изучали условия содержания.

Энтомологи в основном работали в летнее время, а зимой обобщали собранные в каникулы наблюдения, готовили доклады и выставки. А ботаники изучали растения, которые росли в загонах, определяли видовой состав трав, выясняли, какие из них охотнее всего и без вреда поедаются антилопами и оленями.

Один новичок записался в бригаду, изучающую копытных. В этой бригаде почему-то занималось мало ребят, но они могли рассказать новичку о каждом из обитателей загона. Всех зверей он знал по кличкам, и многие из обитателей вольера отзывались на его голос.

Чем больше присматривался новичок к работе кружка, тем больше ему нравилось здесь.

В КЮБЗе царили удивительно дружеские отношения, какие новичку прежде не приходилось встречать ни в школе, ни во дворе. Здесь ребята вместе дежурили возле клеток, вместе трудились над очередной стенгазетой, спорили и шумели, обсуждая доклад. А после собрания общей гурьбой шли пешком по вечерним улицам Москвы.

В то время как старшие ребята занимались в секциях или ездили в загородные походы, младшие дежурили в зоопарке. Дежурный должен был обойти всю территорию, побывать в слоновнике, антилопнике и других отделах, узнать все новости и записать в общий журнал. Так составлялась летопись зоопарка. Младшие кюбзовцы очень серьезно относились к порученному делу и стремились во время дежурств подметить такое, что еще никому не было известно. Эти дежурства вырабатывали у ребят наблюдательность и умение кратко и точно записывать наблюдения.

Многие рыбы заранее чувствуют изменение погоды. Как барометр популярен голец. В некоторых странах крестьяне держат гольца в аквариуме. В ясную погоду он без движения лежит на дне. Если начинает активно плавать, виляя длинным телом, мечется вдоль стеклянных стенок – очень скоро небо заволакивается тучами. Другая рыба – вьюн – перед дождем опускается на дно, а перед хорошей погодой поднимается на поверхность. Каждому юннату по силам иметь дом*, такой «барометр». Надо оборудовать небольшой аквариум, на дно уложить небольшой слой песка с илом. Заливают аквариум дождевой или талой водой, которую надо менять каждые 5–6 дней.

Вьюн.

Питается вьюн живым кормом. В пищу ему идут мотыль, мелкие черви, рачки, любые беспозвоночные, намытые из ила реки или озера. Вьюн предсказывает перемену погоды примерно за сутки: поднимаясь на поверхность воды и захватывая воздух ртом, он издает свистящий звук.

Могут служить барометром и маленькие аквариумные рыбки. Когда они плавают под самой поверхностью воды – будет ненастье. Если же рыбки роются в песке, на дне аквариума, ждите хорошую погоду.

Предсказания этих синоптиков из аквариума очень точны. Им помогает прогнозировать погоду плавательный пузырь. У гольца, вьюна и некоторых мелких аквариумных рыбок плавательный пузырь хорошо воспринимает перепады атмосферного давления. Особенно важно, что такие живые барометры чрезвычайно чувствительны к медленным изменениям давления – угадывают перемену погоды задолго.

В середине зимы много интересного в лесу. Липа рассеивает свои семена. Их разносит по снегу ветер.

В конце зимы ольха и ясень тоже роняют семена на снег. Примерно в эту же пору рассеивают семена и хвойные деревья – сосна и ель.

Чтобы сажать новые леса, нужно сейчас собирать древесные семена. Спелые шишки ели и сосны необходимо сдать в лесничество. Это большая ваша помощь, ребята, в посадке новых лесов. Лучше всего собирать шишки на местах рубок. Консультации по этому вопросу вы получите в местном лесничестве.

Желаем успехов, друзья!

[Девушка]

Заполярье, шестьдесят седьмая параллель. Если проследить по карте ее воображаемый обруч, то в западном направлении он пройдет через ледовитые области Атлантики севернее Исландии, пересечет ледниковый щит Гренландии. В восточном направлении – через бескрайнюю тундру до самой Чукотки. Полярные пустыни на западе, скованная вечной мерзлотой земля на востоке. Жизнь здесь держится на грани возможного. Только самые терпеливые, самые выносливые из живых существ сумели приспособиться к суровым условиям. Обычных деревьев нет совсем, лишь чахлые кустарнички прячутся среди мхов и лишайников северной тундры.

<img src="/mir/image001.jpg" width="336" height="292" class=""/>

А в Лапландском заповеднике, лежащем на этой же студеной широте, в центре Кольского полуострова – настоящее лесное царство. Больше половины его территории, которая своими размерами может поспорить с иным европейским государством, занимает первобытная, никогда не рубившаяся тайга.

Тайга особая – северная. Здесь нет густых тенистых лесов, дремучих, непроходимых чащоб. Деревья растут разбросанно, и кроны их редко смыкаются. Вокруг не теснятся заросли кустов, не шумят буйные травы. Лишь неприхотливые, ко всему привычные мхи и лишайники растут на бедных подзолистых почвах, устилают их причудливым серо-зеленым ковром. На чистом его покрывале видна каждая веточка, каждый упавший с дерева сучок. Просторно, светло.

<img src="/mir/image002.jpg" width="252" height="231" class=""/>

Глухарь.

Словно колонны, возвышаются стройные сосны с красноватыми стволами. Пройдешь по такому лесу – под ногой захрустит, будто наступил на яичную скорлупку. И след останется надолго – очень уж хрупки кустики лишайника, особенно в засушливую погоду. Сколько их здесь! И в прозрачных, пронизанных светом лесах, и на склонах безлесных возвышенностей. Особенно много ягеля – оленьего мха. На самом деле это не мох – лишайник, по-латыни – кладония.

Где много ягеля, там и северные олени. Ведь это основная пища оленей, особенно зимой. Довольствуясь полусухими кустиками кладонии, крупные могучие животные набираются сил, чтобы перенести любую непогоду. Но ягеля им нужно много. На просторах Русской Лапландии, где ягель покрывает огромные пространства, исстари водились неисчислимые стада диких оленей. Поголовье их было так велико, что казалось, никогда не исчезнет. Но так было до поры до времени. В 1929 году, когда направленная сюда научная экспедиция провела учет, обнаружилось, что «дикарям» грозит вымирание. Их осталось совсем немного, и то в самых отдаленных, глухих районах. Для спасения диких северных оленей и был создан Лапландский заповедник.

Лапландия. Так издавна называлась северная оконечность Скандинавского и весь Кольский полуостров, земля, ограниченная четырьмя морями – Балтийским с юга, Норвежским с запада, Баренцевым с севера и Белым с востока. Долгое время – с начала и до конца прошлого тысячелетия – единственными обитателями этих мест были саамы. Русские звали их лопью или лопарями, на западных языках это были лаппи или лапландцы. Немногочисленная народность жила натуральным хозяйством, в полном согласии с природой – по-северному ранимой и не слишком щедрой.

Саамы не вырубали лесов. Свои незатейливые жилища – вежи – они устраивали на открытых местах, где ветер сдувал комаров и мошку, и где издалека можно было заметить приближение врагов. Следы веж – четырехскатных шалашей, сложенных из плах и покрытых пластами дерна, с отверстием для дыма наверху и с кострищем в середине – до сих пор еще остались на берегах некоторых рек и озер.

Топливом для очага служили сухостой и валежник, в изобилии встречавшиеся на каждом шагу. Лес был и источником существования: охота и рыбная ловля, летом сбор грибов и ягод обеспечивали всем необходимым. Главным объектом охоты саамов были северные олени. Но охотники, вооруженные немудреными орудиями добычи, не могли сколько-нибудь заметно уменьшить многочисленные стада. Много ли добудешь оленей с помощью примитивного самострела «юухкс» или ловчей изгороди «аньгис», направляющей оленей к замаскированным ямам? К тому же, не умея хранить продукты, охотники и не стремились запастись пищей больше, чем на несколько дней.

Шло время, на смену самострелам пришло в XVIII столетии огнестрельное оружие. Постоянные преследования хорошо вооруженных людей стали оттеснять диких оленей с привычных мест обитания. А когда в XIX веке начало бурно развиваться оленеводство, домашние стада захватили все лучшие пастбища.

Диким оленям стало не хватать корма. Ведь целый гектар ягельного пастбища может прокормить всего пять оленей в день. А растет лишайник очень медленно, особенно в северных краях. На один - два миллиметра – на булавочную головку – увеличивается кустик оленьего мха за целый год. После того как попасется на нем стадо оленей, ягель должен «отдыхать» лет десять. Если не дать ему такой передышки, лишайник погибнет. А почва, лишившись растительности, начнет разрушаться – ветер, дождь и морозы погубят, развеют тонкий плодородный слой.

Под натиском домашних стад дикие северные олени едва не погибли от бескормицы. Чтобы спасти их, мало было одного только запрета на охоту. В сложившихся условиях необходимо было обеспечить им пастбища, безопасную среду обитания. Такую, где их не теснили бы домашние стада, не беспокоили охотники, хозяйственная деятельность людей.

Это оказалось тем более важно, что к тому времени на Кольском полуострове были обнаружены огромные залежи ценнейших полезных ископаемых – медно-никелиевой руды и камня плодородия апатита. Едва потревоженный веками уголок планеты превратился в крупнейший индустриальный район.

<img src="/mir/image003.jpg" width="252" height="163" class=""/>

Белая куропатка.

В сказочных синих лесах возникли города и поселки. Пролегли широкие просеки, прорезая вековые боры и моховые болота. Высокие каменные плотины перехватили бурные реки. Влияние человека на природу этого удивительного края неизмеримо возросло. В прежде ничем не нарушаемую тишину ворвались шумы заводов и фабрик, многолюдных городов и поселков. Отходы промышленных предприятий загрязнили землю, воздух и воду. Резко ухудшились условия существования всего живого. А вырубка лесов на дрова, для строительных нужд лишила убежища и корма многих лесных обитателей.

Только в заповеднике, в тишине и покое, могли найти приют дикие олени, все звери и птицы, вытесненные с привычных мест обитания.

К тому времени старинное название местного населения – лапландцы – вышло из употребления. Однако заповедник был назван Лапландским как хранитель не только природы, но и истории этой немногочисленной северной народности.

В ясную погоду, когда самолет, направляющийся в Мурманск, начинает снижение, через иллюминатор можно окинуть взглядом просторы заповедной Лапландии. С юга на север протянулся горный хребет Чуна-тундры. Его главная вершина Эбручорр возвышается на 1115 метров над уровнем моря. Это самая высокая точка в заповеднике. На севере Чуна-тундра смыкается с высокими горами Монче-тундры.

На языке саамов тундрами называют горы с безлесными или скалистыми вершинами. Одетые лесом возвышенности здесь называют вараками. Вараки и тундры дают начало многочисленным ручьям и рекам. Серебристые ленты и ленточки бегут во все стороны, пересекаются и вновь разбегаются, образуя причудливый узор озерных систем, соединенных извилистыми протоками. В этом краю леса, воды и камня насчитывается более 140 озер, шесть речек. Вместе с бесчисленными ручьями они занимают процентов 5–6 общей площади заповедника.

Лапландский заповедник целиком лежит в Заполярье. Его южная граница проходит в 120 километрах севернее Полярного круга. Зимой в течение многих дней солнце почти не показывается над горизонтом. Все погружается во тьму полярной ночи, нарушаемую лишь величественным светом северного сияния. Здесь, вблизи магнитного полюса Земли, это удивительное физическое явление – взаимодействие частиц из космоса с магнитным полем – наблюдается особенно часто.

Невозможно привыкнуть к этому чудесному зрелищу. Зеленовато-белая светящаяся дуга медленно поднимается к зениту, распадается на подвижные перекрещивающиеся лучи, пульсирующей завесой закрывает небосклон и, наконец, постепенно угасает. За ней следуют другая и третья, таинственным светом озаряют небо и снова медленно тают за горизонтом. Вновь погружаются в темноту укрытые снегом леса и горы, застывшие подо льдом реки и озера.

Казалось бы, в этом полярном краю, не знающем солнечного тепла в течение долгой зимы, должны свирепствовать жестокие холода. Но это не так. Зима, здесь, хотя и очень длинная – почти девять месяцев – не холоднее, чем, скажем, на средней Волге. Даже в январе нередко случаются оттепели. Близость незамерзающего Баренцева моря, согретого теплыми струями Гольфстрима, смягчает зимние холода. Но весной и летом здесь так же прохладно, как и в других районах Заполярья, хотя солнце, как бы наверстывая упущенное, не уходит с небосклона круглые сутки. Однако ясная погода редка и в летнее время – теплые испарения с оттаявшей почвы, вскрывшихся ото льда рек и озер тонкой дымкой тумана окутывают пространство, закрывают его сплошной пеленой дождя.

Прекрасна и неповторима природа в заповеднике. Здесь нет ни экзотических животных, ни невиданных растений. Но все полно своеобразия. И климат – сравнительно теплый, но с чередованием полярной ночи и полярного дня. И рельеф, в котором горы перемежаются равнинами. И, главное, удивительный животный и растительный мир, развившийся на границе тундровой и лесной зон.

Светлой зеленью окрашены равнины вокруг гор, нижние части склонов. Это чистые лишайниковые сосняки – ягельные боры. Основная древесная порода здесь – сосна Фриза с винтообразно скрученным стволом.

Первобытные, не знакомые с топором леса состоят из деревьев разных возрастов. Тут и могучие старожилы – отдельные деревья достигают возраста 300–400 лет. Кроны их округлились, они давно прекратили рост. Тут и молодые стройные сосенки с тонким стволом и острой вершиной, и высохшие остовы погибших деревьев прежних поколений. Сушины так и стоят на корню, пока их не свалит на землю ветер.

Выше по склонам гор сосновые боры сменяются темнохвойными еловыми лесами. Сибирская ель с узкой, как обелиск, кроной опускает свои ветви до самой земли и там, внизу, образуется шатер. Под его гостеприимной сенью находит приют вся боровая дичь, всякие лесные звери – от лемминга, маленького, похожего на хомяка грызуна, до медведя.

Хвойные, березовые, а чаще всего смешанные леса поднимаются по склонам невысоко. Свирепый ветер, дующий почти постоянно, не пускает деревья выше. Переметая снег с места на место, он, словно пескоструйный аппарат, разрушает кору деревьев, обрекает их на высыхание. На склонах часто можно встретить «ель в юбке» – деревья, полностью сохранившие живую хвою только под снегом. На уровне снежного покрова поземка губит все ветки, а выше зачастую остаются живыми только ветки на подветренной стороне ствола – образуется флагообразная крона.

Чем выше в горы, тем скуднее растительность. Выше всех забираются карликовые березы и ивы. Корявые, морщинистые стволы извиваются, стелются в щелях между камней; круглые, маленькие, словно медные копеечки, листочки трепещут на ветру.

Вершины горных тундр – каменные россыпи или голые скалы. Издали кажутся они совершенно безжизненными. А присмотришься – и тут не иссякает жизнь. Каменные россыпи почти сплошь покрыты зеленовато-желтыми, черными, оранжевыми пятнами накипных лишайников. Между ними колышутся на длинных стебельках ярко-желтые венчики альпийских маков, розовато-фиолетовыми огоньками вспыхивают цветки стелющейся камнеломки. Пухлые, как подушки, островки ягеля, курчавые головки снежной цетрарии, кустики вероники над обрывом – причудливо вплетаются в дивный цветной узор.

А сколько здесь грибов и ягод! Иные поляны с низко летящего самолета кажутся розовыми – такое обилие красных подосиновиков поднимается над поверхностью земли.

А вот животный мир небогат. Кроме оленей, из млекопитающих здесь водятся лоси, медведи. Встречаются росомахи. Из ценных пушных зверей – выдра, норка, куница, горностай. Эти зверьки, как и олени, в прошлом пострадали от хищнической охоты. К моменту создания заповедника их оставалось совсем немного. А речной бобр, некогда живший в здешних водоемах, вообще исчез.

<img src="/mir/image004.jpg" width="369" height="240" class=""/>

Речные выдры.

Немногочисленны и представители водоплавающих пернатых – это главным образом различные породы уток. Тем радостнее видеть здесь редкостную по красоте и величию птицу – белоснежного лебедя-кликуна. В начале апреля прилетают лебеди на порожистые незамерзающие реки, выводят потомство и вновь откочевывают в теплые края до следующей весны.

На зиму остаются глухари, тетерева, рябчики. От морозов и метелей спасаются под снегом – покормятся и сразу же зарываются в пушистое покрывало.

Под метровым слоем снега прячутся и мелкие зверьки, а олени и лоси на зиму перебираются в горные тундры – там меньше снега, легче откапывать корм. Разрывая копытами снег, пасутся стада на выдуваемых ветром ягельных участках.

Ничто не угрожает животным, не нарушает их покоя. Не только охота – всякая хозяйственная деятельность запрещена в заповеднике. Лишь с разрешения дирекции допускаются сюда экскурсионные и туристские группы, совершают посадку вертолеты. Благодаря строгим мерам сохраняется уникальный природный комплекс, расположенный поблизости от высокоразвитого индустриального района.

[Девушка]

Вместе с климатическими условиями на Земле изменялся состав растительного покрова. В далекий юрский период значительную часть территории Австралии, Японии, Китая, Сибири, Средней Азии занимали гинкговые. Лесные массивы из этих растений доходили до Германии и Англии. Ископаемые остатки гинкго до сих пор находят в Гренландии.

<img src="/mir/image014.jpg" width="193" height="130" class=""/>

Единственный представитель обширного рода гинкго в настоящее время встречается в лесах Китая, Японии, Кореи. В этих странах гинкго считается священным деревом и используется для посадок вокруг храмов и пагод, создания монастырских парков и плантаций.

Гинкго двулопастный теперь единственный представитель листопадных голосеменных растений. Впервые он описан ботаниками в 1712 году. Это громадное дерево до 30–40 метров высотой. Кора ствола серая, с трещинами. Листья простые, оригинальной веерообразной формы, красивой окраски цвета морской волны. Черешки у них очень тонкие, длинные. Даже легкий ветерок приводит листья в движение. Растение двудомное.

У гинкго нет настоящих цветков с чашелистиками, лепестками и завязью, поэтому нет и истинных плодов, что характерно для голосеменных растений. Костянковидный «плод» с желтым или светло-оранжевым, мясистым и сладким «околоплодником» имеет резкий запах. По внешнему виду округлые «плоды» гинкго похожи на алычу. Японское название этого реликта переводится как «серебряный абрикос», а китайцы называют это дерево – «дикая лесная слива».

Размножается растение семенами, черенками, корневыми отпрысками и порослью от пня. В Европе гинкго выращивают обычно в ботанических садах, парках, возле мемориалов. Англичане называют это интересное растение «дерево девичьих кос» за некоторое сходство его лопастных листьев с листьями красивейшего папоротника под названием «венерины волосы». Во Франции гинкго называют «дерево 40 экю». Именно за такую цену парижские ботаники впервые приобрели саженцы этого дерева. В других странах Западной Европы гинкго обычно называют серебристой японской сливой.

Ледник уничтожил эти растения на территории Европы, и возвратились они к нам лишь благодаря титаническим усилиям ботаников и садовников. Вновь выросли в тех местах, где 150–200 миллионов лет назад простирались величественные первобытные леса.

В настоящее время единичные экземпляры и небольшие биогруппы гинкго имеются в дендрариях, ботанических садах и парках Украины, Крыма, Кавказа, Прибалтики, Белоруссии.

Это необычное растение в Китае и Японии живет до 1200 лет и более. Оно пришло на смену древовидным папоротникам, хвощам и плаунам. В гинкговых лесах бродили когда-то огромнейшие ящеры – динозавры.

Гинкго по праву можно считать «живым ископаемым». Так называют растения и животных, которые с ранних геологических периодов до наших дней не претерпели заметных эволюционных изменений. Такого определения заслуживает красивая «ламповая ракушка», о которой рассказывает научный сотрудник Института биологии моря Дальневосточного научного центра Академии наук Юрий Михайлович Яковлев.

[Девушка]

Это морское животное относится к группе плеченогих, или брахиопод, положение которого в системе животного мира еще до конца не определено. Лингул относили к моллюскам из-за наличия двустворчатой раковины. Однако выяснилось, что створки этих животных охватывают тело со спинной и брюшной сторон, в отличие от двустворчатых моллюсков, тело которых укрыто с боков.

Внутренняя организация тела брахиопод также имеет свои особенности. Предполагают, что они произошли от червеподобных предшественников, обитавших в заиленном песке на дне древних морей.

Брахиоподы в истории жизни на Земле играли заметную роль. Их расцвет приходился на палеозой, когда местами эти животные составляли основу сообществ древних морей. Палеонтологи отмечают их большое разнообразие – в осадочных породах найдено около 10 тысяч видов, объединенных в 950 родов.

По форме раковины лингулы напоминают античную масляную лампу, отсюда и другое название – «ламповая ракушка». Красивы ее зелено-фиолетовые симметричные створки с выступающими из них щетинками. Питается лингула планктоном и растворенными в воде органическими веществами. Фильтрация воды производится сложным спиральным органом – лофофором, расположенным в пространстве между створками. Ламповая ракушка малоподвижна, но если штормовые волны все же сорвут ее с обжитого места, то с помощью ножки и раковины она сможет внедриться в грунт.

Лингула – старейший, доживший до наших дней род беззамковых брахиопод. Первые виды этого рода появились на Земле 400-500 миллионов лет назад, в ордовике. Менялся лик Земли, изменялись организмы, населявшие ее, а этих животных время будто и не касалось. Считается, что подобного рода существа могут сохраниться только в тех местах, где условия существования остаются неизменными на протяжении очень длительного отрезка геологической истории. Одним из таких мест является Юго-Восточная Азия.

Сотрудникам Института биологии моря Дальневосточного научного центра АН удалось познакомиться с этими уникальными животными во время экспедиции по изучению морской фауны побережья на юге Вьетнама. В лагуне Няфу возле мангровых зарослей они оказались почти единственными из крупных обитателей заиленного песчаного дна. Сотни лингул можно было насчитать на одном квадратном метре дна. Цифра значительная для тропических морей, где, прежде всего, поражает видовое разнообразие, а плотность обитателей обычно невелика.

Сквозь полуметровый слой воды на дне были видны многочисленные щелевидные отверстия вертикальных, глубиной до 35 сантиметров нор, в которых живут лингулы. Чтобы извлечь животное целиком, нужно выкопать ножку, которая служит своеобразным якорем и втягивает раковину в глубь норы при опасности.

Наконец, отмытая от песка, лингула лежит на ладони. С трудом верится, что между этой и окаменелой лингулой, найденной, например, в древних отложениях в районе реки Подкаменной Тунгуски,– теснейшее родство и морфологическое сходство.

«Откуда и когда к нам явился прусак?» – спрашивает Сергей Пахомов из города Петропавловск-Камчатский.

Вы, дорогие Почемучки, пожалуйста, ответьте на этот вопрос. Поняли, что речь идет о рыжем таракане?

Кто такие тараканы, объяснять, конечно, не надо. А знаете ли, друзья, что это древнейшее из живых существ?

Послушайте небольшое сообщение Евгения Ивановича Солдаткина.

[Девушка]

Их не только видеть, о них и говорить-то неприятно. Уж очень они докучают человеку. В каменноугольный период, 240 миллионов лет назад, сырые болотистые леса, растительность которых стала потом основой каменного угля, кишмя кишели тараканами. Их отпечатки встречаются повсюду.

<img src="/mir/image015.jpg" width="222" height="173" class=""/>

Это в прошлом. А сегодня? Живут себе припеваючи и в наши дни. Их предостаточно: около... 3500 видов. Но, к счастью, большинство из них не селится в городах. Основная масса – обитатели тропиков, где встречаются представители этого племени поистине чудовищных размеров – с ладонь человека.

Дорогие Почемучки! Если кто-то из вас участвует в работе палеонтологических кружков, пожалуйста, расскажите нам подробно о том, как проходят занятия, о темах ваших исследований.

[Девушка]

Писатель-натуралист Валерий Григорьевич Барков – большой знаток леса. Много лет работал лесничим в зеленом кольце, окружающем Москву.

В своих рассказах он учит бережно и осторожно пользоваться живыми богатствами природы, открывает читателю ее секреты, показывает, какое множество опасностей угрожает ценным животным, безобидным птицам, хрупким растениям. В. Г. Барков призывает своих читателей охранять хищных и певчих птиц, оберегать пугливых рябчиков, тетеревов, зайцев и даже могучих, ничего не боящихся лосей. Он считает, что лес без птиц и зверей наполовину мертв.

Сегодня мы публикуем один из рассказов писателя, напечатанный в журнале «Юный натуралист» в 1959 году.

С наступлением осенних холодов барсук, так же как медведь и еж, забирается в свою берлогу и засыпает до весны. Только берлогой служит ему глубокая нора где-нибудь в старом хвойном лесу.

Однажды я решил понаблюдать за барсуками и пришел к норам перед заходом солнца. Здесь их было много, ведь барсуки всегда живут целыми колониями.

<img src="/mir/image016.jpg" width="206" height="320" class=""/>

Шагал я осторожно, чтобы не хрустнуть веткой. Выбрал густой куст жимолости на краю оврага и уселся под ним. Норы были по ту сторону оврага, и мне все хорошо было видно. Вот и солнце зашло, и уж темнеть стало, а барсуки все не вылезали из своих нор. Я даже подумал: «Не подшумел ли?» Но когда совсем стемнело, послышался шорох сухих листьев. Конечно, это не мышь пробежала и не заяц проскакал, а бродил кто-то большой, наверно барсук. Шорох все усиливался, и, откровенно говоря, мне как-то не по себе стало, ведь темно, ничего не видно, а у меня и ружья нет. Встал и захлопал в ладоши. И тотчас все затихло.

Утром пришел посмотреть. И что же? У каждой норы целый ворох листьев. Это барсуки нагребли листву. Продукты барсук не запасает, но, должно быть, очень любит мягкую сухую постель, для этого и нагребает листья...

Зимой, разбираясь в звериных следах, нередко я наблюдал такое: вот прыгала по снегу белочка – и вдруг давай копать снежную норку до самой земли. Смотришь, достала орешек или желудь и съела, тут же и скорлупки валяются. Как мог узнать зверек, что под снегом лежит орех? Конечно, она его еще осенью спрятала на «черный день». А если забудет про который, то вырастет на этом месте новый куст лещины или молодой дубок...

В лесных речках и озерах живут бобры, строят хатки или делают норы в берегах; питаются они растительной пищей. Зимой бобр не впадает в спячку, отсиживается в своей хатке, делает зимние запасы продуктов, натаскивает под лед ветки ивы, осины, корневища кувшинок. Проголодался, нырнул под лед, тут тебе и еда.

Маленький зверек полевка с осени запасает в свою нору разные зерна и складывает их в отдельные камеры.

Бурундук заготавливает на зиму до 8 килограммов орехов и хлебных злаков, таскает их в защечных мешках и прячет в кладовую.

Мохноногий сычик ловит мышей, тушканчиков и других грызунов и складывает к себе в дупло.

Сойка запасает орехи, желуди, рассовывает их в_ расщелины коры, прячет в развилках сучьев или где-нибудь под старым пнем.

Даже такие крохотные птички, как синичка-гаичка и синичка-московка, и те заботятся о завтрашнем дне, прячут в трещины коры семена ели и сосны.

А вот пестрый дятел не делает запасов, он и зимой находит под корой личинки разных короедов и достает их с помощью прочного клюва и длинного языка. Иногда дятел лакомится семенами ели. Найдет удобную развилку, засунет туда еловую шишку и достает семена. Это называется «дятлова кузница». Под ней всегда валяются растопыренные шишки. Этим дятел наносит вред лесному хозяйству. Но, уничтожая короедов, дятел приносит много пользы. И он считается полезной птицей.

<img src="/mir/image017.jpg" width="473" height="152" class=""/>

Речная выдра тоже не делает зимних запасов и не залегает в спячку.

В ледяной воде она чувствует себя как дома. Питается выдра рыбой, лягушками, раками, не брезгует и водяной крысой. Уничтожая рыбу, выдра, конечно, наносит вред, но она так малочисленна, что уж нужно пожертвовать рыбой, чтобы сохранить этого ценного зверя. Поэтому и охота на выдру запрещена.

[Девушка]

...Свежий след крупного зверя я увидел издали, потому что он искрился белизной только что потревоженного снега. Рысь его оставила совсем недавно, услышав меня в крепком сне непростительно поздно. Она на больших махах умчалась вниз по реке, не сообразив спросонья, что гораздо надежнее было бы тихо и незаметно отойти в недалекий густой ельник. Тогда бы я не заметил эти крупные отпечатки кошачьего «рисунка» и прошел бы мимо, а теперь вот решил попытаться увидеть таинственного зверя, следы которого встречал в прошлом месяце много раз.

<img src="/mir/image018.jpg" width="300" height="202" class=""/>

В этом месте речка, огибая длинную пологую сопку с седловиной, описывала пятикилометровую петлю, «срезать» которую можно было каким-нибудь полукилометром. И я ринулся через ту седловину. А через четверть часа, мокрый и запыхавшийся, я, вооружившись биноклем, затаился у широкой речной скатерти.

Рысь я заметил издали. Она шла в мою сторону легко, спокойно, изредка останавливаясь и прислушиваясь к лесным шорохам, осматривая лес и принюхиваясь. Движения рыси, хотя она и шла по снегу, были полны грации и силы. Она подходила то к одному берегу, то к другому, иногда выпрыгивала на них и исчезала под кронами елей на несколько минут. На расстоянии пятидесяти метров она застыла надолго, уставившись в какую-то точку на скалистом яре, повернувшись ко мне боком, всем своим видом показывая: на вот, гляди, восхищайся! И я смотрел и на самом деле восхищался ее красотой и дикостью.

В бинокль я отчетливо видел ее мускулистое поджарое тело на длинных ногах. От всей фигуры зверя веяло невозмутимым спокойствием, уверенностью, чувством собственного достоинства.

Когда рысь, учуяв что-то явно для нее интересное, медленно и мягко зашагала, пружиня и приседая, к скалистому яру, я уже в который раз подумал, что она очень ловкий и опытный охотник.

Рысь исчезла в лесу, а я терпеливо ждал. И дождался-таки шума стремительных прыжков, отчаянной борьбы двух зверей и жуткого в безысходности предсмертного крика одного из них, судя по всему – кабарги.

К месту очередной лесной драмы я подходил совсем тихо, но рысь услышала меня и скрылась.

А теперь время познакомиться с рысью ближе. Это довольно хорошо известный зверь. У него много чисто рысьего: рысьи глаза, уши, бакенбарды, рысьи повадки и образ жизни. Иногда говорят о рысьей жестокости, кровожадности, а также о смертельной опасности встречи с этим зверем для человека, но это неверно.

Рысь – типичная кошка, хотя величиной с крупную собаку, которую отчасти и напоминает своим заметно укороченным телом и длинноногостью. Хвост у рыси как бы обрублен. Зато очень характерна голова. Она сравнительно небольшая, округлая и очень выразительная.

Мягкий, длинный и густой мех рыси в различных областях ее ареала имеет неодинаковую окраску: пепельно-голубую, палево-дымчатую, серо-бурую, красно-рыжую. Почти всегда мех испещрен темными пятнами, крупными на спине и боках, мелкими на груди и ногах. На брюхе волосы особенно длинные и мягкие, но не густые и почти всегда чисто-белые с редким крапом. Впрочем, даже в одних и тех же местах одинаково окрашенных рысей редко встретишь.

Летний мех рыси грубее, короче, имеет более яркую раскраску, чем зимний.

Длина тела у самцов 76–106 сантиметров, а у самок на несколько (3–6) сантиметров меньше. Хвост от 10 до 20 сантиметров. Вес взрослых зверей чаще всего равен 16–20 килограммам. Лапы крупные, зимой хорошо опушенные. Никакая другая кошка не приспособлена так хорошо к снегу и холоду, как рысь.

След зверя тоже типично кошачий, без отпечатков когтей. Заднюю ногу при движении шагом рысь ставит в след передней. Если идут несколько рысей, то задние ступают точно в след передних, так же как волки и выводки тигров.

У рыси плотное и сильное тело. К тому же она очень ловка: не только прекрасно лазает по деревьям и скалам, но и быстро бегает, делает большие до 3,5–4 метров прыжки, совершает длительные переходы, хорошо плавает.

Движения рыси соединяют мягкость и грацию, а весь облик ее говорит о силе и независимости. Но зверь настолько скрытен и осторожен, что увидеть его на воле редко кому удается.

Живет рысь в различных лесах. Предпочитает глухие, спокойные, захламленные непролазным буреломом крепи, однако и редколесий не избегает. Изредка встречается в низкорослых лесочках с зарослями кустарников, в лесостепи, лесотундре, горных скалах, но чаще всего в зоне южной низкогорной тайги, где не так снежно и холодно, как в угрюмых северных хвойных лесах, и достаточно много различных животных, за которыми рысь охотится. Очень любит горные леса со скалистыми местами.

Вообще рысь, как и всякий хищник, обитает там, где есть достаточно корма. Основу ее питания составляют зайцы, косули, кабарги, серны, туры, различные птицы (в первую очередь, рябчики и тетерева), грызуны, а также молодняк оленей, кабанов, лосей. Охотясь по глубокому снегу и насту, рысь одолевает крупных взрослых зверей. При случае ловит белок, куниц, соболей, колонков, енотовидных собак. Лисицу же злобно и решительно уничтожает, даже когда в этом нет особой необходимости. Но участков, освоенных волками, старается избегать: волк для рыси такой же опасный и непримиримый враг, как рысь для лисицы.

Рысь ведет преимущественно оседлый образ жизни, но во время крепких морозов с глубоким снегом, когда становится не только холодно, но и очень голодно, она пускается в далекие путешествия и нередко забирается в степь и тундру. Причем в сутки проходит до 30 километров.

При всей своей осторожности рысь не очень боится людей. Она живет и в созданных ими вторичных лесах, в молодняках, на старых лесосеках и гарях. В бедственные годы заходит и в села, и в такие большие города, как Томск, Красноярск, Иркутск, Чита. Видели ее и на окраинах Москвы и Ленинграда. А недавно рысь объявилась в центре полумиллионного города Хабаровска.

Рысь – великолепный охотник. Днем она обычно отлеживается в своем логове, а с наступлением сумерек становится активной. Легко лазая по деревьям и скалам, она выбирает удобное место, с которого все кругом хорошо просматривается, и терпеливо ждет появления жертвы. Выдержка рыси достойна уважения. Часами, иногда и сутками она может без движения лежать в засаде. Благодаря маскировочной окраске и полной неподвижности ее очень трудно заметить, а она сверху видит все. Обладая черзвычайно тонким слухом и удивительно острым зрением, рысь обнаруживает жертву еще издали. Броски ее молниеносны и почти всегда точны, а борьба даже с крупным животным длится недолго: зубы и когти у рыси огромные и очень острые.

Но добыча не часто приходит к месту засады, поэтому хищнику гораздо чаще приходится использовать более активный способ охоты: скрадом. Идет рысь по лесу совершенно неслышно, буквально сливаясь с фоном местности. Прислушивается к малейшему шороху, принюхивается ко всем запахам. Использует всякую возможность скрыть свои следы, залезть на валежину, пройтись по ней, осмотреться с высоты. Обнаружив свежий след или увидев добычу, очень терпеливо подкрадывается к ней. В случае неудачных первых бросков преследует убегающую жертву большими прыжками. Чаще всего успех или неудачу охоты решают первые десять-пятнадцать прыжков нападения.

С осени, когда молодняк уже крепок, рыси охотятся семьями, родители учат детей. Хищники коллективно «прочесывают» лес, устраивают загонные охоты и маленькие облавы.

За ночь рысь обычно проходит 6– 8, иногда 10–15 километров. Свой охотничий участок она обходит определенными маршрутами за 5–10 дней. Великолепно знает где, когда и на кого охотиться. Встретила, поймала свою очередную жертву, наелась, припрятала остатки трапезы и где-нибудь поблизости укладывается спать. Нередко прямо в снегу.

Среди охотников – да и ученых! – широко распространено мнение, что рысь ест мало. Верил в это и я – до тех пор, пока сам как следует не изучил образ жизни зверя. Оказалось, что самец средних размеров, весящий 18–20 килограммов, зимой в сутки съедает около 2,5– 3 килограммов мяса, а будучи голодным – до 5–6. Однажды осенью я был удивлен: крупная рысь за день съела енотовидную собаку – восемь килограммов мяса и жира! Потом сделал не менее интересные наблюдения: семья из трех рысей съела косулю за двое суток, а старая «кошка» полностью разделалась с кабаргой за три дня. Выходит, рысь на единицу своего веса ест мяса ничуть не меньше, чем, скажем, росомаха или леопард.

Доводилось и читать, и слышать, что рысь лакомка, ест лишь свежее мясо, никогда не возвращаясь к брошенному. Возвращается сплошь и рядом! Ест даже промерзшее или закисшее мясо! Разумеется, когда охота бедная и свежего нет.

Рысь, как и большинство хищников, при удобном случае давит животных больше, чем ей нужно.

Охотовед В. И. Макаревич рассказывает, что однажды всего за три часа неторопливого тропления свежего рысьего следа он обнаружил задавленных хищницей двух рябчиков и двух тетеревов. Рысь лишь у одного рябчика откусила и съела голову. Птицы ею были пойманы просто так, потому что имели несчастье оказаться на пути. Рысь даже не удосужилась припрятать свои жертвы на всякий случай – она их просто бросила. Потом эта рысь набрела на лисью нору, выкопанную под крупными камнями. Трудная это была работа – копать мерзлую землю, расширяя нору, но рысь все-таки добралась до лисицы, вытащила ее, задавила и... съела. Удивительно: рябчиков и тетеревов бросила, а вонючую лису съела.

В неблагоприятных для копытных условиях, скажем, в многоснежье или наст, рысь может каждый день убивать косулю или кабаргу, выедая лишь самое лакомое и бросая остальное. Иной раз 2–3 косули в день давит! До двадцати-тридцати за зиму! Разумеется, это не система.

На домашних животных рысь нападает редко. На охотника способна броситься лишь раненая и преследуемая рысь. Ее отношение к человеку довольно странное. В лесу она его всегда избегает, хотя и не боится, но в то же время иногда беспечно, даже нахально приходит в населенные местности, прорывается в овчарни, на скотные дворы, охотится на собак. Или приходит к таежному зимовью, заведомо зная, что в нем живет охотник, и лезет на крышу за мясом. Что заставляет этого очень осторожного зверя идти к людям за смертью – неизвестно.

Гон у рысей начинается в конце февраля и длится около месяца. Вообще этот зверь любит одиночество, не склонен общаться с себе подобными, но в брачную пору эти наклонности ломаются. За самкой обычно ходит несколько самцов, постоянно дерущихся между собой. Будучи вообще молчаливыми животными, они во время гона громко и резко мурлыкают и мяукают, а при сильном возбуждении неистово кричат. Самки басовито мяукают, самцы глухо урчат. В ночной тишине эти звуки производят на человека жутковатое впечатление.

В мае у рыси появляются 2–3 рысенка (очень редко один или четыре). Они очень беспомощны, слепы и глухи, а весят всего четверть или треть килограмма. Для потомства мать устраивает логово в глухом участке леса, где-нибудь под выворотнем, в дупле, пещерке, тщательно выстилает его перьями, шерстью, травой. В нем тепло и сухо. Первые два месяца своей жизни рысята бурно растут и развиваются на материнском молоке. Потом начинают выходить с матерью из гнезда, знакомятся со сложной жизнью леса. Взрослые приносят им живых мышей, полевок, зайцев. Терпеливо учат, как их добывать, трогательно и самоотверженно оберегая зверят от всех невзгод.

Самец помогает матери кормить и воспитывать потомство. Детеныши растут быстро, уже в октябре их трудно отличить от родителей, и рыси начинают охотиться семьями. Всю зиму выводок держится вместе, распадаясь к началу нового гона, когда взрослые, как бы не желая показывать свои «семейные скандалы» и драки, гонят молодых прочь. В возрасте года молодняк окончательно переходит к самостоятельной жизни.

Рысь издавна обитала почти во всей лесной зоне северного полушария, и везде ее история драматична. Веками человек ее нещадно преследовал. За уничтожение рыси даже премии выплачивались.

Слишком поздно люди осознали, что рысь заслуживает внимания и заботы. Ее уже начисто уничтожили на территории большей части Европы. Посчастливилось зверю уцелеть лишь в горных лесах Карпат, Балкан, на Скандинавском полуострове, в Польше да кое-где в Испании. Теперь везде, где рыси удалось сохраниться, она взята под строгую охрану. Ее даже стали отлавливать и переселять в те места, где она исчезла.

Правда, в последние годы над рысью нависла новая беда: цены на ее мех поднялись невероятно высоко. За хорошую рысью шкуру стали платить больше, чем за ворох знаменитых соболей. В который раз мода осложняет охрану природы!

В нашей стране рысь еще вполне обычный зверь. Она широко заселяет леса от Прибалтики до Тихого океана и почти от Полярного круга до Кавказа, Алтая, Саян и Сихотэ-Алиня. В последние годы ее численность в областях и краях, где поголовье волка сильно сокращено, даже возрастает. Охотятся на нее в установленные сроки там, где разрешено. Это научно обосновано и целесообразно.

Пойманные молодыми рысята хорошо приручаются, легко поддаются обучению, накрепко привязываются к своему хозяину. Интересно, что рысята могут обойтись без родительского обучения охоте – сами познают, что и как делается. Этого нельзя сказать о других хищниках, например, о льве, тигре, волке. Мне кажется, человек с этим великолепным зверем давно должен был жить в мире и дружбе.

[Девушка]

Посуду для пересадки следует брать большего размера, чем была. Старый горшок должен входить в новый так, чтобы стенки их соприкасались. Водосточное отверстие в подготовленном горшке закройте черепком, положив его выпуклой стороной вверх. Затем насыпьте крупнозернистого песка слоем 2–3 сантиметра и земляную смесь толщиной 2–2,5 сантиметра с бугорком посередине.

<img src="/mir/image040.jpg" width="111" height="287" class=""/> <img src="/mir/image041.jpg" width="92" height="283" class=""/>

Чтобы легче вынуть старое растение из горшка, земляной ком предварительно обильно полейте. Взяв горшок правой рукой, опрокиньте его на ладонь левой. Стебель пропустите между пальцами. После легких, а иногда и более сильных ударов по дну ком земли отделится от горшка. Колышком осторожно разрыхлите землю и удалите часть ее. Не следует отряхивать всю старую землю, а тем более отмывать ее. Если некоторые корни будут подгнившие или мертвые, отрежьте их острым ножом. Места среза тщательно присыпьте толченым углем. После этого растение быстро перенесите в новый горшок и заполните землей все свободное пространство. Легким встряхиванием равномерно распределите ее, затем уплотните деревянной палочкой или пальцами.

Следите, чтобы корневая шейка была на 2–3 сантиметра ниже верхнего края горшка и не засыпана землей. После пересадки растение опрысните, обильно полейте и поставьте в затененное место на 7–10 дней.

Учитесь правильно поливать растения: носик лейки или горлышко бутылки кладите на край горшка и медленно лейте воду. Сильная струя размывает землю.

[Девушка]

Дорогие друзья! Главный Почемучка приветствует вас, поздравляет с Новым годом и началом школьных каникул, а значит, и с веселым зимним отдыхом!

Открываем заседание Клуба Почемучек – в этом году первое, а вообще – 275-е! Вот как давно существует наш Клуб!

Вопросы любознательных появились в «Юном натуралисте» чуть не с первых его номеров. А журналу в этом году исполняется 60 лет! Но заседание Клуба Почемучек впервые было проведено в январе 1959 года. Сначала заседания проводились нерегулярно, но интерес к Клубу все возрастал и теперь уже невозможно представить номер журнала без привычных интересных страничек.

Дорогие новички! Знайте, что эти странички принадлежат и вам. Здесь могут быть опубликованы ваши рассказы о наблюдениях, делах и увлечениях, практические советы, предложения, догадки, смешные истории, вопросы, ответы на них. Вы можете найти здесь себе надежных друзей, получить совет и разъяснение. Среди гостей Клуба будут известные ученые, путешественники. Они могут предложить вам задания, а вы старайтесь их хорошо выполнить.

Как сделать Клуб еще лучше, интереснее?! Думайте, предлагайте!

В январе прошлого года был объявлен конкурс «Игры. Праздники».

Сегодня в нашем новогоднем выпуске самое время вернуться к этому конкурсу.

Игра «Сова». Ее предлагает Ира Коренькова из Харькова. Участников сколько угодно. Каждый выбирает себе маску какого-нибудь животного. Все разбегаются по залу. Владелец маски «Сова» становится посередине. Ведущий провозглашает «День!» – все «животные» бегают, прыгают, играют, танцуют. Но как только он говорит «Ночь», все замирают, и лишь сова выходит на охоту. Она ловит шелохнувшихся «животных». Когда наберется 10–15 человек, наступает конец охоты и каждый «зверек» должен рассказать о себе – где он водится, чем питается, какие у него враги, какая окраска и так далее. Те, кто наберет больше пяти баллов, продолжают участвовать в игре, а кто – меньше, становится «добычей» совы и из игры выходит.

О других интересных играх, проведении праздников «День птиц», «День леса», «День нашего двора» расскажем на следующих заседаниях. Конкурс продолжается. Ведь вы, дорогие Почемучки, великие мастера на выдумки!

[Девушка]

Большая часть потока писем в Клуб содержит рассказы о домашних питомцах – любимых морских свинках, хомячках, канарейках, попугайчиках. Ребята также просят печатать материалы о зоопарках. С этого номера в журнале открывается новая рубрика «Сады для животных». В этой рубрике будут публиковаться статьи о наших и зарубежных зоопарках и заботе юных натуралистов о питомцах «садов для животных». Часть материалов этого заседания нашего Клуба идет под этой рубрикой.

<img src="/moymir/image010.jpg" width="324" height="284" class=""/>

Если зверек или птица окружены вниманием и заботой, у них хороший – спокойный и добрый – нрав, питомец доставляет много приятных минут своему хозяину. Животные очень отзывчивы на добро и ласку. Но зато каким «зверем» может стать каждое из них, если не считаться с его характером, надоедать ему, тиранить...

Два таких примера из жизни животных, оказавшихся в неволе, приводит наш гость, сотрудник Петербургского зоопарка Олег Петрович Смирнов.