СТИХИ, КОТОРЫМИ ХОЧЕТСЯ ПОДЕЛИТЬСЯ (ОБЯЗАТЕЛЬНО указывать авторов)

[Голубоглазая]

БАБОЧКА Сказал ты: "Прощайте, мадам Баттерфляй!"
И я развернула дрожащие крылья.
А ветер стелился осеннею пылью.
И было мучительным слово "прощай".
Но окна твои излучали тепло.
Казалось, за ними спокойно, уютно.
О, как безответно, о, как безрассудно
Разбить я пыталась тугое стекло.
А мир был огромным, холодным, чужим
И горьким от пепла сжигаемых листьев.
И только большие, тяжелые кисти
Призывно алели на ветках рябин.
И я к твоему прилетала крыльцу,
Как призрак давно отзвучавшего лета,
Любовью твоею ничуть не согрета,
Стряхнув на порог золотую пыльцу.
И пусть за дверьми у тебя благодать,
Уносит меня, словно листик рябины.
Прости, мой хороший. Прощай, мой любимый.
Я больше не буду к тебе прилетать. (Людмила Некрасовская)

Кошачий бог
У кошачьего бога висит на усах паутина,
Достает он кальян и пускает колечками дым.
В золотистых зрачках его светятся два апельсина,
И седой его хвост наподобье седой бороды.
Ему молятся кошки - дурнушки, глупышки, хромушки,
и он сделает так, чтобы в марте пришла к ним любовь.
Он на облаке спит. И там его чешет за ушком
Человеческий Бог.
Татьяна Кадникова

Ой, Татьяна, как же красиво. Спасибо за стихотворение!

Николай РЫЛЕНКОВ
Избави Бог от поздних сожалений,
Когда нельзя поправить ничего.
Нам так отрадно сквозь туман осенний
Увидеть праздник лета своего.
Но, поразмыслив, мы под звон метели
Всё чаще станем вспоминать о том,
Что сделать мы могли но не сумели,
Что проглядели в лете золотом.
Скорей бы хлынул паводок весенний,
Чтоб год начать, минувшему не льстя.
Избави Бог от поздних сожалений,
Когда поправить ничего нельзя.

[Наташа Яклина-Бородина]

Борис Пастернак
ВЕСНА
Все нынешней весной особое,
Живее воробьев шумиха.
Я даже выразить не пробую,
Как на душе светло и тихо.
Иначе думается, пишется,
И громкою октавой в хоре
Земной могучий голос слышится
Освобожденных территорий.
Весеннее дыханье родины
Смывает след зимы с пространства
И черные от слез обводины
С заплаканных очей славянства.
Везде трава готова вылезти,
И улицы старинной Праги
Молчат, одна другой извилистей,
Но заиграют, как овраги.
Сказанья Чехии, Моравии
И Сербии с весенней негой,
Сорвавши пелену бесправия,
Цветами выйдут из-под снега.
Все дымкой сказочной подернется,
Подобно завиткам по стенам
В боярской золоченой горнице
И на Василии Блаженном.
Мечтателю и полуночнику
Москва милей всего на свете.
Он дома, у первоисточника
Всего, чем будет цвесть столетье.

[шагивалеева]

(F) (F) (F) За то, что мир изменить хотела,
За то, что гордо себя несла,
За то, что песни свои я пела,
Но только допеть не смогла.
За то, что зла никому не желала,
За то, что радость дарить могла,
За то, что слезы свои скрывала,
Я расплатилась сполна.
За то, что мстить никогда не хотела,
За то, что чистой дорогой шла
И ненавидеть совсем не умела,
Когда обида мне душу жгла.
За то, что дружбу ценить умела,
За то, что я так любить могла,
За то, что к солнцу взлететь хотела,
За это сломали мне оба крыла.
За то, что я так свободу любила,
За то, что счастья желала всем,
Что за врагов я Богу молилась,
За это проклял меня Эдем.
Т.Снежина

[шагивалеева]

В. Высоцкий "Белое безмолвие"
Все года и века и эпохи подряд
Все стремится к теплу от морозов и вьюг.
Почему ж эти птицы на север летят,
Если птицам положено только на юг?
Слава им не нужна и величие.
Вот под крыльями кончится лед,
И найдут они счастие птичее,
Как награду за дерзкий полет.
Что же нам не жилось, что же нам не спалось?
Что нас выгнало в путь по высокой волне?
Нам сиянья пока наблюдать не пришлось.
Это редко бывает - сиянья в цене!
Тишина. Только чайки - как молнии.
Пустотой мы их кормим из рук.
Но наградою нам за безмолвие
Обязательно будет звук.
Как давно снятся нам только белые сны,
Все иные оттенки снега замели.
Мы ослепли давно от такой белизны,
Но прозреем от черной полоски земли.
Наше горло отпустит молчание,
Наша слабость растает, как тень.
И наградой за ночи отчаянья
Будет вечный полярный день.
Север, воля, надежда,- страна без границ,
Снег без грязи, как долгая жизнь без вранья.
Воронье нам не выклюет глаз из глазниц,
Потому что не водится здесь воронья.
Кто не верил в дурные пророчества,
В снег не лег ни на миг отдохнуть,
Тем наградою за одиночество
Должен встретиться кто-нибудь.

[шагивалеева]

Есть в русской природе усталая нежность,
Безмолвная боль затаенной печали,
Безвыходность горя, безгласность, безбрежность,
Холодная высь, уходящие дали.
Приди на рассвете на склон косогора,-
Над зябкой рекою дымится прохлада,
Чернеет громада застывшего бора,
И сердцу так больно, и сердце не радо.
Недвижный камыш. Не трепещет осока.
Глубокая тишь. Безглагольность покоя.
Луга убегают далёко-далёко.
Во всем утомленье - глухое, немое.
Войди на закате, как в свежие волны,
В прохладную глушь деревенского сада,-
Деревья так сумрачно-странно-безмолвны,
И сердцу так грустно, и сердце не радо.
Как будто душа о желанном просила,
И сделали ей незаслуженно больно.
И сердце простило, но сердце застыло,
И плачет, и плачет, и плачет невольно.
(с) К. Бальмонт

Нас учили ходить, нас лечили от разных болезней,
объяснили, что есть и что пить, что убьет нас, что будет полезно.
нас учили читать, вычитать и считать апельсины,
объясняли как пишется "не" в сочетании с "сильно".
нас учили верхом, по веревочке, в кедах, в пуантах,
нас учили легко, возмущенно, крикливо, аллегро, анданте.
нам сказали, что жизнь - это поле и больше, чем поле
и его не пройти, не упав. и - не в школе и - в школе
нас учили вещам, пониманью вещей, осознанью, терпенью,
объясняли основы основ, геометрию, пенье.
не сказали одно. что любовь - это бабочка, взятая в руку.
и держать - что убить, отпустить - что обречь на разлуку.
не сказали, что счастье - в стремлении вверх, а не в солнечной выси.
да и как это скажешь?
.и, воздух обнюхав, по-лисьи
я крадусь осторожно,
почти не касаясь земли,
в ожидании осени
радостно жечь корабли.
Рахман Кусимов

[шагивалеева]

(F) (F) (F) Вот и всё… Я себя от тебя отлучаю…
Отключу телефон, занавешу окно.
"С глаз долой" – эта старая схема простая
для меня перестала работать давно.
Школьным ластиком сны не сотрешь, не поправишь,
из альбомов не вытопчешь солнечный след…
И темнеют пластинки задумчивых клавиш, –
неозвученной песни роялевый бред…
Мятый бок желтой кружки согреет ладони,
но на вдохе забьется болезненный ком…
Проливается память на бархатном фоне,
прожигая слезами знакомый альбом…
Не хочу, не умею, не буду, не знАчу…
…Одиночество лечит микстурой тоски…
В тихом сумраке я ворожу наудачу,
машинально из ниток крутя узелки…
И забьется звонок перепуганной птицей,
только я не дойду… Извини, не могу…
Я боюсь твоих глаз… В них легко отразится
то, о чем и себе я бессовестно лгу…
Вот и все… Я тебя от себя отлучаю…
Впрочем, ты преуспел… И слова не нужны…
…Темно-синей главой эту повесть венчаю,
окунувшись в наркоз холодов. До весны…А.Буланова