A ну-ка, бабушки, а ну-ка, дедушки!

Этот дом опрятен – в голубом и в белом –
Голубые стены, белый потолок.
Этот дом зовется «домом престарелых»,
Здесь приют последний и последний срок.
Из него на волю больше не входят –
Нет родных и близких – некуда идти.
Здесь вперед ногами за порог выносят.
Здесь конец надеждам и конец пути…
Мы разлили водку по железным кружкам,
Выпили, заели горечь впопыхах.
Мы пытались что-то говорить старушкам,
Только разговор не клеился никак.
Нас, как будто, вечность с ними разделила,
Словно в зев Аида заглянули мы.
И при всем уюте, чистеньком и милом,
Было в этом доме что-то от тюрьмы.
Этот кров последний был ли им желанным?
Укрепит ли вера ослабевший дух?
И смотрел я молча с горечью туманной
На седых неловких старцев и старух…
Мы расстались с ними суетно и быстро.
Бросилась машина в новый перегон.
И слеза скупая, гаснущею искрой,
По щеке скатилась скорбью всех времен.
Новым поколеньям – новые проблемы.
Страшно, если старость в сердце молодом:
Вся планета станет домом престарелых,
И уже открыты двери в этот дом.